Доктор Садист

Брэдли вернул пламя к уху Джейсона. Джейсон крепко зажмурился. Он попытался закрыть рот, но втягивающее устройство удерживало его открытым.

Когда он обжег ухо, наблюдая, как обугленный хрящ упал на пол, Брэдли спросил:

- Скольким женщинам ты причинил боль? А? Сколько браков ты разрушил? Сколько семей ты уничтожил?

Его глаза все еще были закрыты, Джейсон крикнул:

- Прости меня!

Брэдли убрал пламя от уха—или от того, что от него осталось. Большая часть его уха превратилась в пепел. Из оставшегося хряща сочилось немного крови. Когда боль медленно утихла, Джейсон понял, что потерял слух в этом ухе. Его ухо казалось полным, как будто в нем была вода, пойманная в ловушку. Наконец он открыл заплаканные, налитые кровью глаза и уставился на свет над собой.

Он прошептал:

- Почему я?

- Потому что он заплатил нам, - сказал Брэдли.

Он опустил горелку и обжег левую руку Джейсона. Он начал с пальцев и переместился к запястью, едва избежав кожаного ремешка на предплечье.

Голова Джейсона закружилась во всех направлениях, влево-вправо, вверх-вниз, но он не мог прекратить пытку. Он смотрел на свою руку широко раскрытыми выпученными глазами, наблюдая, как его кожа тает и чернеет. Пламя оставило воронки между его костями. После трех минут горения от него осталось только несколько кусков обугленной плоти и кости.

Брэдли снова отступил назад и осмотрел повреждения. Он скорчил гримасу под капюшоном, испытывая отвращение к насилию. Звук хриплых, панических вздохов Джейсона тоже не помог. Однако он знал, что не может остановиться. Он посмотрел на Бенни, и Бенни посмотрел на него в ответ. Мужчины кивнули друг другу, как бы говоря: время для кульминации.

Брэдли держал горящий факел над телом Джейсона, глядя в глаза своей жертвы. Он медленно опустил пламя, пока не завис на фут над гениталиями Джейсона.

Почувствовав необъятный жар пламени на своем пенисе, Джейсон закричал:

- Нет! Нет! Боже! Пожалуйста, Боже! Нет! Пожалуйста!

Его словарный запас внезапно сократился до трех слов: пожалуйста, нет, Боже. Как «нет» для насильника, так и эти слова не могли остановить Брэдли.

Брэдли опустил пламя и обжег его гениталии. Он начал с его пениса, но извивания Джейсона заставили его сжечь все—его сморщенный член, выбритую лобковую область, мошонку и даже бедро. Пламя пронзило его мошонку, как лезвие, затем расплавило остальную часть его кожи, в результате чего одно из его яичек осталось открытым. Через несколько секунд его пенис стал окровавленным, черным и мягким.

Раздувая ноздри при каждом тяжелом вдохе, Джейсон посмотрел вниз на свою изуродованную промежность. Кровь покрывала его промежность и бедра, но он все еще мог видеть кусочки своих обожженных гениталий. Его веки дрогнули, и зрение затуманилось. Он потерял сознание на несколько секунд, очнулся, снова потерял сознание, а затем снова очнулся. Он не мог справиться с потрясением.

- У–убей меня, - прохрипел он. - П–пожалуйста, убей... убей меня.

Снимая каждый дюйм его тела, Бенни сказал:

- Мы должны оставить его в живых, док. Мы можем сделать замедленное видео.

Брэдли положил горелку в сумку и собрал свои припасы. Он сказал:

- У нас нет на это времени. Поставь камеру на штатив и прикончи его за меня. Принеси отснятый материал в монтажную, когда закончишь.

- Ты уверен, док? Ты все еще можешь...

- Мы сделали достаточно. Перережь ему горло, размозжи ему голову… Что бы ты ни сделал, сделай это быстро. Давай закончим этот фильм до заката.

- Хорошо, я понял. Ты босс, док.

Глава 4. Специальное задание

Брэдли стоял в глубине монтажной, за ним была железная дверь. Перед ним стоял ряд из четырех столов, на каждом из которых стоял компьютер. Перед этим рядом, прижимаясь к параллельной стене, стоял еще один ряд столов. Мужчины и женщины, одетые в повседневную одежду, сидели за столами и редактировали последние снафф-фильмы, просматривая многочасовые гротескные кадры.

Брэдли проинструктировал своих редакторов, попросив их вырезать сцены, добавить отснятый материал, изменить освещение и настроить звук. Каждый фильм требовал уникальной презентации. Высококлассные, выдающиеся клиенты получали самые чистые, самые гладкие кадры—кадры, которые напоминали настоящие фильмы—в то время как другие клиенты получали темные, шероховатые видеоролики, которые были известны как традиционные снафф-фильмы.

Как и Брэдли, редакторы были лишены чувствительности. Крайнее насилие не влияло на них ни умственно, ни физически. Они уже видели все это, работая на Deep Red Pictures. Для них это была просто работа.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Бенни с сумкой, полной камер и карт памяти, в руке. Он бросил сумку на стол, что-то сказал одному из редакторов, затем подошел к Брэдли.

Бенни сказал:

- Эй, док, мне нужно с тобой поговорить.

Уперев руки в бока, Брэдли пробежал глазами по мониторам и сказал:

- Да, конечно. Я думаю, что в любом случае у них здесь все под контролем. Он посмотрел на Бенни и сказал:

- Давай прогуляемся.

- Куда пойдем?