Доктор Самты Клаус

Как вдруг в поселке поднялся переполох. Вовсе не из-за покушения на слабое здоровье ПД, которое (имеется в виду здоровье) по правде говоря, было слону впору. (Сноска. Если кто думает, что безутешные подданные стояли под окнами коровника и с тревогой ждали, чем кончится сверхсрочная операция доктора Клауса, то он очень ошибается. Меньшинству населения, как обычно, не было ни до чего дела, кроме как до самих себя. А большинство вообще ни о чем не догадывалось. Известно, здоровье вождей — информация секретная. Конец сноски).

Переполох в поселке поднялся, потому что в нем, в поселке, появились новые действующие лица. И появились они так:

Впереди бежал, размахивая канистрой с банановой водкой, мясник Оксфорд Кембриевич Пфуй и истошно орал:

— Мудыч! Где ты, Мудыч! Посмотри, что я принес! Сил моих больше нет! От самого пляжа берег! Аж посинел весь! — мясник и впрямь имел синюшный вид, который бывает у хронических запойных пьяниц, только что оправившихся от белой горячки.

За ним семенил рекламный Чак с пейсами, который выкрикивал следующее:

— Друзья мои, вот я и вернулся! Где вы, шляетесь, когда я вернулся? Разве вы не видите, что я вернулся не один!

За Чаком и его пейсами действительно вышагивала дородная дама с младенцем на руках, недовольно фыркала, и довольно громко возмущалась:

— Мало того, что я дала согласие стать какой-то там Кац-Бруевич, так этот тощий шлемазл еще меня и надул! Не вижу я никакой пятизвездочной гостиницы! Одни стеклянные бараки и старые коровники! И где, скажите на милость, тут взять такси?

Последним в этой процессии шел скромный, русоволосый дядька, сильно косой на оба глаза и обмотанный проводами с ног до головы, словно переусердствовавший подрывник-смертник. Это был Иван Макарыч Жуков из деревни Дедушкино, служивший у ПД радистом на дальней станции связи, и по совместительству, когда позволяло зрение, еще и стрелком. В поселке его называли Встанькой. Это из-за того, что Иван Макарыч был чрезвычайно щепетилен в вопросах сельской чести, и когда хотел дать кому-либо в морду, то никогда не бил ни сидячего, ни лежачего. Напротив, всегда говорил:

— Ну-ка, встань-ка! — и только потом распускал руки.

Если же его противник отказывался от великодушного предложения, Иван Макарыч распускал руки все равно, но не так сильно. А драться ему приходилось частенько, потому что его косоглазие было уж слишком очевидным. Попробуйте удержаться от шуток, особенно в поселке, где и без того развлечений маловато! Поэтому Иван Макарыч предпочитал жить подальше от людей, на дальней станции связи с поэтическим названием «Знойная пурга», пасти коров и иногда стрелять по пролетающим тарелкам.

Радист Жуков ничего никому не кричал, он лишь тихонько подошел к ПД и осторожно зашептал ему на ухо:

— Хосподи-ин диктатор, у нас беда! На рейде туточки замечен незнакомый корабль! Не скажу, шоб крейсер или там, авианосец, но нехилая посудина. И на ней пиратский флаг. Череп, кости и надпись «Покупайте акции сомалийского пароходства!». Сам того не видал, но Пфуй с Фломастером порассказали. Шо подумать, не знаю! И шо делать, тоже! Вот, все бросил, и сразу к вам поспешил с секретным донесением. Хотя на станции моей таперича сущий бардак!

— А что случилось? — живо заинтересовался последним сообщением ПД.

Не подумайте, что Лэм Бенсон был туг на ухо или отличался рассеянным вниманием и потому запоминал лишь последние сказанные ему слова. Вовсе нет. Дело в том, что Лэм без дураков был умным человеком и от этого имел привычку сортировать проблемы в порядке их насущной очередности. Так, он уже отметил Чака с дородной дамой и младенцем, и даже прикинул, какой из сиротских приютов еще не забит до отказа. Затем проследил передачу канистры из рук Океича в объятия Мудыча и успел сообразить, какую правильную и необидную речь произнесет для ее справедливого изъятия в общественную пользу. Потом выслушал таинственный шепот радиста Жукова и решил. Корабль может подождать, все равно стоит на рейде, и хренушки просто так подойдет к Таинственному острову. Потому как, фарватер надо знать, а так же расположение секретных минных заграждений, да и белые акулы Федька и Марфа дремать не будут при виде даровой внепайковой еды. А вот что случилось на дальней станции связи, необходимо срочно выяснить. Ибо дальняя станция связи — единственная на острове, потому что ближней вообще никакой не было, за исключение выделенной лично для ПД интернет линии, да и та безнадежно зависла на японских порносайтах.

— Так что случилось? — не поленился еще раз спросить ПД, тоже на всякий случай шепотом.

И радист Жуков ему рассказал.

Небольшая пауза в связном повествовании. Только чтобы изложить суть происшествия со слов Ивана Макарыча, по прозвищу Встанька.