Доктор Шифр

Обычно всё начиналось со звонкой постановки на место позвонков. Андрей прекрасно помнил те забавные мгновения: бывало, обхватит его дядя Сергей сзади под руки да как потянет кверху – весь позвоночный столб захрустит. А потом в теле становится легко-легко, будто неведомой внутренней реке только что расчистили русло. И так – любому желающему. Хотя находились и нежелающие. Ванька Спиваков, например, взаправду боялся, что его позвоночник разломится надвое…

После легкой мануальной разминки ребята по очереди садились на табуретку. Дядя Сергей вставал позади и совершал замысловатые пассы вокруг их голов. Периодически он взмахивал руками, будто сбрасывал на пол невидимую, неосязаемую, но, без сомнений, гнусную мерзость. Нехочуха Ваня и тут оставался в стороне, потому что «не верил в ненаучные методы», чем лишал себя возможности прочувствовать, насколько ясной и свежей становилась голова после такой практики.

Иногда по завершении магических пассов дядя Сергей узнавал кое-что и о жизни самих ребят. Любимцу девочек Мише он рассказывал, кто из одноклассниц всерьез положил на него глаз, а кто – так, из спортивного интереса. «Хорошая девочка через ряд за второй партой сидит. Ты бы присмотрелся к ней…»

Любителю качалки Феде говорил, что в тренировках тот делал верно, а каких снарядов стоит избегать. «Чего ты к этой штанге-то привязался? В вашем зале с нею и так никто приседать не умеет, а тебе колени беречь надо. Через шесть лет они тебе ой как пригодятся, когда по горам скакать начнешь…»

Андрею дядя Сергей ничего подобного не рассказывал. Хотя Волошин в те годы уже и девочками увлекался, и легкой атлетикой всерьез занимался. Магическим пассам вокруг головы чудотворец уделял много времени – значительно больше, чем с другими ребятами, но от прорицательских откровений либо воздерживался, либо отделывался общими наставлениями: «Не забывай про деда и мать», «Учи математику» – и всё в таком духе.

Стоит ли говорить, что подобным напутствиям Андрей совсем не обрадовался. Он тоже хотел знать наверняка, кому из одноклассниц нравился, каких спортивных результатов мог бы добиться. Но предсказания, столь важные, когда тебе шестнадцать, обходили его стороной.

Тайные пророчества с перспективой стать Избранным и спасти планету, о чем упорно грезил Волошин, казались уделом каких-то других парней…

Дядя Сергей вернулся из ванной, усиленно растирая мясистые ладони. Он всегда так делал, чтобы разогнать кровь и повысить чувствительность. В углу комнаты он взял табуретку, поставил в центр, жестом предложил сесть.

Андрей сел.

– Что ж с тобой такого экстремального произошло? Откуда царапины? – поинтересовался мужчина.

– Говорит, за Родину пострадал.

– Ясно. А где страдал: здесь – или там?

Андрей нахмурил брови, скрестил руки на груди. Ему очень хотелось открыться этим добрым, знакомым с детства людям, но чувство долга не позволяло с ходу вывалить подробности тайной деятельности в странах Центральноафриканского региона. Он ответил не сразу, тщательно подбирая слова:

– Там. На фугас нарвался.

Алина Спиридоновна приглушенно охнула, схватилась за лоб. Круглое лицо дяди Сергея посерело.

– Мы ехали по заминированной дороге. Прямо по курсу оказалась закладка. Мне повезло: дверь с моей стороны в то утро не закрывалась, так что меня выбросило из фургона. Другие пассажиры погибли, я же отделался контузией и гематомами. Зато после взрыва началось такое…

– И ведь за что наши мальчики гибнут… – вздохнула учительница, глядя в пустоту.

– Да, этого вполне достаточно, чтобы капсула в голове лопнула, – согласился дядя Сергей. Он поднял ладони над макушкой Андрея.

– Капсула? – переспросил Волошин.

– Внутри каждого из нас есть резервуар энергии. У одних он наполнен побольше, у других поменьше. Большинство ходят с ним всю жизнь, но боятся хоть раз что-то из него черпнуть. Иногда, очень редко, когда объем содержимого высок, а стрессовое воздействие сильно, резервуар может лопнуть, как тоненькая капсула.

– Вот так у него и случилась, – ткнула с дивана пальцем хмельная Алина Спиридоновна. – Теперь во все стороны разливается.

– Это я ему сейчас залатаю, но джинн-то вырвался из бутылки. Скажи-ка мне, дружочек, а какие странности произошли с тех пор, как…

– Лопнула капсула? – перебил Андрей.

– Именно.

– Кажется, я начал видеть человеческие болячки. Типа как ауры – всё в цвете.

– Любопытно. Много цветов видишь?

– Два: красный и зеленый. Но зато в куче оттенков!

– Хорошо, если в куче.

– Это пройдет?

– Вряд ли.

– Но вы сказали, что подлатаете…

– Я могу убрать половодье, упорядочить поток. Но саму реку уже не остановить.

– Ладно, а можно хотя бы сменить цветовую палитру?

Дядя Сергей громко рассмеялся.

– Ты что, думаешь, пришел в магазин за банкой краски?

– Просто не люблю красный. Зеленый люблю, а красный – терпеть не могу. Вы не знаете, почему именно такая комбинация выпала?

– Цветоконтрастная ось, – твердо заявила с дивана Алина Спиридоновна.

– Что? – переспросил Андрей.

Он повернулся к учительнице, но дядя Сергей мягко вернул голову в положение прямо.

– Не вертись, дружочек. Дай старику настроиться.