Доктор Шифр

Домой Волошин брел в сильнейшем смятении. С одной стороны, только что ему прямым текстом сообщили, что мечты о генеральских лампасах не стоят и выеденного яйца. Фантазии, которыми он жил последние лет шесть-семь, оказались заблуждением, замком из песка. Или из говна и палок, добавил про себя Андрей.

Впереди ждала совершенно новая сфера деятельности, сути которой он пока не представлял. А еще были и борьба со злом, и выход за собственные пределы. Перечисленное казалось несомненным бредом, с трудом укладывающимся в цепкий, но прагматичный ум шифровальщика.

Однако он улыбался. Слова дяди Сергея, даже идущие вразрез с планами Волошина на жизнь, подарили молодому человеку то, чего не хватает многим, – возможность с интересом ждать завтрашний день.

Глава 2

НЕВЫНОСИМАЯ СКОРОСТЬ БЫТИЯ

Как и сказал дядя Сергей, перемены в жизни Андрея наступали стремительно, неотвратимо, но как будто сами собой.

После встречи с экстрасенсом он спокойно догулял отпуск и вернулся на службу, где в первые же дни ему присвоили звание старшего лейтенанта. Затем Волошина захлестнула рутина, и спустя неделю о предсказаниях он почти не вспоминал: все мысли были заняты шифрами и туманными перспективами в карьере.

Теперь, когда Андрей и впрямь оказался скомпрометированным (от африканской резидентуры все-таки пришло подтверждение причастности Джерома к стану боевиков), одна из ветвей служебного роста закрылась для него навсегда.

В первый же день в коридорах Управления он повстречал Петровича: в строгой военной форме подполковник смотрелся непривычно, забавно, даже дико. Растянутая футболка и бриджи выглядели на нем более аутентично.

На контакт с молодым подопечным старший офицер пошел легко, но при личных разговорах держался уныло. Андрей списал это на вероятное чувство вины, которым Петрович мог терзаться. Всё же именно по его приказу Волошин отправился в «сварку». Возможно, не прими его начальник решения оказать посильную помощь конкурирующему ведомству, никакого похищения и не случилось бы, Андрей не заработал бы контузию, а весь их заезд оттрубил бы полную вахту. С другой стороны, без этого неприятного случая резидентура могла и не прознать, что один из представителей африканской стороны доносил противнику. Перспектива подобного неведения могла иметь печальные последствия в будущем.

Как бы то ни было, зла на старшего товарища Волошин не держал. При некоторой кажущейся легкомысленности подполковник оставался матерым профессионалом, а профессионализм Андрей уважал. Петрович был из той категории людей, кто легко мог задержаться на службе дольше положенного и сделать больше необходимого.

Правда, у его трудолюбия и преданности делу была и обратная сторона, едва не стоившая Петровичу жизни: все болячки и недомогания он предпочитал переносить на ногах, ни разу не держа в руках такой документ, как больничный лист. Волошин не сомневался, что даже к сорока годам медицинская карта его начальника едва ли могла похвастать толщиной.

И вот по осени, в самом начале сентября, Петровича стал одолевать кашель – неприятный, сухой и очень частый. Дохал подполковник постоянно, когда бы Андрей его ни встретил, а учитывая, что работали они в соседних кабинетах, пересекались коллеги частенько.

В течение недели едва ли не каждый сотрудник шифровального отдела посоветовал Петровичу обратиться к врачу. Ситуация усугублялась и тем, что на вторую неделю к кашлю прибавилась высокая температура. Петрович стал походить на чадящую кастрюлю, которая вот-вот жахнет на сильном огне.

Волошин к тому моменту крайне редко прибегал к «цветовидению». Манипуляции дяди Сергея возымели эффект – Андрей навострился отключать свою уникальную способность усилием воли. Конечно, это не далось ему с одной попытки. Первую неделю «подсвеченные» продолжали окружать его буквально везде, и всё, что удавалось парню, – это слегка приглушить красное или зеленое свечение. Однако спустя несколько дней, полных усилий над собой, Андрей нащупал и прокачал тот внутренний «мышц», что управлял работой дара. Он отыскал заветный переключатель «ВКЛ.\ВЫКЛ.» и обрубил «цветовидение», предпочтя смотреть на самих людей, а не на их болячки.

После того, как он заметил, что Петрович всё усердней пытается выплюнуть легкие, Андрей понял, что Судьба не позволит ему отсиживаться в окопах. Улучив момент, когда старший товарищ останется один в кабинете, Андрей зашел к нему под рабочим предлогом, попутно активировав «цветовидение».

Открывшееся взору зрелище заставило Волошина глубоко пожалеть о том, что он не взглянул на начальника раньше, и проклясть себя за малодушие, побудившее отключить уникальную способность почти на две недели.