Доктор (СИ)

— Двое не смогли принять пламя, четверо погибли при принятии зверя, трое скончались при обратном превращении, остальные потеряли разум в звериной форме. — Быстро отрапортовал ученый, почувствовавший напряжение в комнате.

— Так, а остальные? — Взглядом давая понять, что он искренне надеется на учет ошибок приведших к такой ситуации.

— Подопытный № 2а принимает форму ворона, привили пламя Дождя. Подопытный 3б принимает форму комара, привитое пламя — Гроза. Подопытный 7в обращается в волка, пламя — Облако. И последний, 12т — кролик, Солнце.

— Так, тех, кто не прошел тесты — уничтожить, — поморщившись от такой растраты с трудом добытого материала, произнес Касиморо и продолжил — № 27 — проверить на склонности пламени и начинайте внушение, тех четверых — прогоните по тестам из группы гамма и, если все пройдет хорошо, начинайте формировать боевую триаду.

-Как скажете, Босс.

Спустя три месяца

— Итак, № 27, ты показала замечательные результаты и с сегодняшнего дня мы начинаем твою подготовку. — Преувеличенно радостно сказал Джакомо Буджардини, не обращавший внимания ни на взгляд самого перспективного эксперимента, ни на её улыбку.

Как же она ненавидела этого человека, нет, монстра в человечьем теле. Лживая улыбка, сочувствие во взгляде и притворное понимание её поступков. Тсунаеши ненавидела его искренне, так как может лишь ребенок, но ничего не могла предпринять. Отучили. В детстве, когда она только попала сюда.

Выматывающие тело тренировки, огромная боль при опытах и отсутствие какой-либо поддержки заставили рано повзрослеть и понять, сейчас она бессильна. Она ничего не может сделать, нет, раньше она пыталась сопротивляться, кусалась, била, царапала и сбегала. Но все это оборачивалось против неё. За сопротивление увеличивали тренировки, за побег — опыты.

Однако это не мешало ей ненавидеть куратора Буджардини, которого интуиция принимала за главного в её аду. Остальные ученые не пытались лицемерить, они равнодушно смотрели на неё, а этот. Этот строил из себя доброго дядюшку и пытался называть её по имени. Единственному, что осталось у неё из забытого прошлого. Он пачкал его, извращал до неузнаваемости, и она перестала откликаться. Лучше уж безликое 27 то, которое она не соотносит с собой, чем-то что, как она уверена, ей дала любящая мать.

Тсунаеши не помнила ни родителей, ни жизнь за пределами лаборатории. Только пламя, танцующее вокруг неё, и зелень деревьев. Все. Остальное она узнала из уроков, где её учили писать, читать, говорить на разных языках.

Насколько она знала, ей сейчас где-то около пяти-шести лет, именно такой возраст установили ученые, а она проходит программу средней школы. История, география, математика, физика, химия и прочее. Ей говорят, что она гений. А Тсунаеши хочет сказать, что в такой ситуации любой бы стал выдающимся, ведь за ошибкой следует удар тока, за вторую — оставляют без еды, за третью — увеличивают нагрузку.

Над ней ставят опыты. Она сама, по словам ученых, один большой эксперимент. Сейчас ей опять увеличат нагрузки. И Тсунаеши не хочет знать, к чему её готовят. Но интуиция, не раз спасавшая ей жизнь, тихо шепчет — чтобы это ни было, оно поможет выжить и сбежать. Значит, надо сосредоточится. Ей здесь не нравится.

В глазах тихо сидящей в углу комнаты девочки на мгновение промелькнул дьявольский огонек и пропал.

— № 2а — на выход!

Мальчик лет пяти в белой рубашке до колен, удивительно худой и бледный, поднялся с постели, на которой лежал и вышел в коридор. Он был невысокого роста, с наивными голубыми глазами, которые уже давно ничего не выражали. Пустой робот без души выполняющий любые приказы ученых и медперсонала. Ему прикрепили шлейку к ошейнику, и повели по направлению к тестовому классу.

О, это место он знал. Здесь их проверяли на покорность, верность, разумность и прочее. Тех, кто проваливал тест, больше никто не видел, они выходили в другую дверь.

Он прошел уже восемь тестов и пока что жив. Вначале он пытался специально проваливать тесты, но это каким-то образом становилось понятно ученым и тогда ему увеличивали часы психотерапии.

Вот из другого коридора идет 7в. Он не помнит, как его зовут, но рад, что остался не совсем один, они были из одной партии и раньше жили в соседних палатах. Потом его перевели.

Дети максимально незаметно кивнули друг другу. И 2а попытался прикрыть 7в, он знал, что тот в очередной раз попытается снять ненавистный ему ошейник. В точности как его звериная ипостась.

7в максимально возможно ослабил удавку, уже успев понять, что при попытке снятия, получит удар током, болезненный. Нет, он не боялся боли, был готов умереть, но понимал, без него 2а просто замкнется в себе и его убьют, а допустить этого он никак не мог.

7в еще помнил, как мама говорила ему: «Ты старше, ты должен защищать младших, быть для них примером», после того как он начинал драться с мальчишками на детской площадке. А 2а определенно младше него.