Доктор Смерть

— Разумно, — сказал Сейфер, но мысли его были заняты чем-то другим. — Понимаю, что в первую очередь вы занимаетесь не Эриком, но мальчишка меня очень беспокоит. Такая безудержная ярость... У вас есть какие-нибудь мысли по поводу того, что могло стать причиной подобного взрыва?

— Никаких. Как он провел ночь?

— Байрон докладывает: отец с сыном убрали в гостиной и отправились спать. Эрик до сих пор в постели.

— А Ричард?

— Ричард давно встал и полон новых идей.

— Не сомневаюсь. Послушайте, Джо, мне нужно заглянуть в историю болезни Джоанны Досс.

— Это еще зачем?

— Хочу разобраться в причинах ее смерти. Для оказания помощи Стейси, мне нужно как можно больше информации. Джоанну обследовали в клинике Святого Михаила. Ричард сказал, что вы официально представляете его интересы. Пожалуйста, подпишите разрешение и отправьте его по факсу в канцелярию клиники.

— Считайте дело сделанным. Разумеется, вы поставите меня в известность, если выясните что-то такое, о чем я должен знать.

— Например? — спросил я.

— Например, все то, что я должен знать. — Его голос стал жестким. — Договорились?

Я подумал обо всем, о чем не говорил адвокату. Не сомневаюсь, что и он рассказал мне далеко не все.

— Конечно, Джо, — сказал я. — Нет проблем.

* * *

Приняв новую дозу обезболивающего, я пробежался, принял душ и пришел к Робин в студию. Просунув голову в дверь, я получил хорошую порцию оглушительного шума. Моя возлюбленная, в комбинезоне и очках, стояла за перегородкой с краскопультом в руке. Понимая, что Робин нельзя мешать, и сознавая, что она вряд ли меня заметит, я помахал ей рукой и поехал в клинику Святого Михаила.

С Сансета прямо на Баррингтон, с Баррингтона на Уилшир. Я мчался в Санта-Монику. Спешить не было никакого смысла. Я собирался рыться в архивах, чтобы найти Майкла Ферриса Берка или как там он называет себя сейчас. Однако в свете свежих подозрений относительно Эрика надежда найти какую-то связь между Майклом Берком и последней поездкой Джоанны сильно уменьшилась.

Неизвестного злодея не было. Все оставалось в кругу семьи.

— Но что еще мне оставалось делать?

И вдруг я все же что-нибудь найду.

При этой мысли я рассмеялся вслух. Отговорка психиатра. Я хотел, чтобы тогда в номере мотеля находился кто угодно, только не Эрик.

Воспоминание о необузданной ярости мальчишки волной накатило на меня. От фактов никуда не деться.

Хелен — собака. Вина и покаяние.

Такая безудержная ярость.

Самый благородный поступок в его жизни.

Смерть Мейта разбередила в Эрике чувство вины. Попытка отомстить, предпринятая его отцом, подлила масла в огонь.

Эрик знал, что целью мести был невиновный, потому что Мейт не имел никакого отношения к смерти Джоанны.

И гадал, что бы сделал отец с ним, если бы узнал вдруг правду. А потом направил злость в обратную сторону — на отца. Потому что первопричиной было нежелание Ричарда простить.

Главное — найти виноватого. В точности такой же подход, как у его отца...

Я думал о том, как разрабатывался план самоубийства. Несколько недель, быть может, даже месяцев Джоанна обсуждала с сыном подробности. Эрик согласился быстро, или же сначала он пытался отговорить мать? Но, в конце концов, уступил, решив увековечить ее память фотографиями?

Как Джоанне удалось его убедить? Сказав, что это благородный поступок?

Или Эрика не надо было долго уговаривать — он был зол и на мать. Один из тех страшных подростков, у которых отсутствует крохотный таинственный участок головного мозга, закрывающий дорогу злу?

Тщательно составленный план, и, наконец, судная ночь... Мать и сын тайком уезжают из дома в один из многочисленных дней, когда Ричарда нет в городе. Эрик за рулем, Джоанна рядом.

Долгая дорога в темноте на край пустыни. Ланкастер, потому что мама настояла на этом.

Мерзость. Как могла мать поступить так с собственным сыном? Какой еще более страшный грех она могла совершить?

Едва ли мне было суждено найти ответы в истории болезни. Но приходится довольствоваться тем, что есть.

Тем, что считаешь правильным. Надеясь, что придет Судный День, и Высший Судия вынесет оправдательный приговор.

Здания клиники Святого Михаила из известняка и зеркальных стекол занимали целый квартал вдоль бульвара Уилшир, в полумиле к востоку от побережья. Несколько лет назад мне пришлось читать здесь лекции о разводах, издевательствах над детьми и ночном недержании мочи. Однако я не имел понятия, где найти архив и канцелярию с личными делами сотрудников.

Дорогу мне указал парень с жиденькой светлой бородкой и значком, утверждающим, что он является врачом. Северная часть комплекса, примыкающие друг к другу здания.

Первой я нашел канцелярию — «Людские ресурсы». В настоящее время этим термином пользуется большинство компаний — от такого лексикона веет человеческой теплотой. Облегчает ли это страдания тех, кого выгоняют с работы?