Доктор Сон

— Может, ничего и не случится, — сказал Дэйв. — Знаете старый анекдот про то, как сделать, чтобы кран перестал протекать? Позвонить сантехнику. Кончетта фыркнула:

— Если ты и правда в это веришь, сынок, то думаю, тебя ждет сюрприз. — И уже Далтону:

— Его сюда только что не на аркане тащить пришлось.

— Хватит уже, Момо. — Щеки Дэйва начали розоветь.

Джон вздохнул. Он и раньше чувствовал неприязнь между этими двумя. Причины он не знал — возможно, они ревновали Люси друг к другу, — но открытый скандал был ему сейчас не нужен. Странное общее дело превратило его посетителей во временных союзников, и доктор хотел, чтобы так оно и оставалось.

— Выясните отношения потом, — бросил он так резко, что они отвели взгляды друг от друга и с изумлением уставились на него. — Я вам верю. В жизни ничего подобного не слышал…

Неужели? Джон примолк, вспомнив о потерянных часах.

— Док? — позвал Дэвид.

— Извините. Завис ненадолго.

Оба его собеседника улыбнулись. Снова союзники. Хорошо.

— Все равно за санитарами никто не пошлет. Я воспринимаю вас обоих как здравомыслящих людей, не склонных к истерии или галлюцинациям. Если бы кто-то один заявил мне о существовании этих… этих психических явлений, я, может быть, и заподозрил бы необычную форму синдрома Мюнхгаузена, но это не так. Что подводит нас к вопросу: чего вы хотите от меня?

Дэйв, кажется, растерялся, а вот бабушка его жены — нет:

— Понаблюдайте за ней, как за пациенткой…

Дэвид, чье лицо уже начало приобретать свой нормальный цвет, снова побагровел.

— Абра не больная, — огрызнулся он.

Четта обернулась к нему:

— Да знаю я! Кристо! Ты дашь мне договорить?

Дэвид принял мученическое выражение лица и развел руками:

— Извините, извините, извините.

— Просто не затыкай мне рот, Дэвид.

Джон сказал:

— Если не прекратите пикировку, ребята, я вас отправлю в Тихую Комнату.

Кончетта вздохнула:

— Все это очень непросто. Для всех нас. Прости, Дэйви, я неправильно выразилась.

— Проехали, кара. Мы в одной лодке.

Она коротко улыбнулась:

— Да. Да, вместе. Понаблюдайте за ней как за любым другим ребенком с неустановленным диагнозом, доктор Далтон. Это все, о чем мы вас просим, и, думаю, на первых порах этого достаточно. Может, у вас появятся какие-то соображения. Надеюсь. Понимаете…

Она повернулась к Дэвиду Стоуну с беспомощным выражением, которое, подумал Джон, ее твердые черты наверняка принимали нечасто.

— Нам страшно, — сказал Дэвид. — Я, Люси, Четта — мы все перепуганы до смерти. Мы боимся не ее, а за нее. Потому что она всего лишь ребенок, понимаете? Что если ее сила… не знаю, как это еще назвать… что, если она еще не достигла пика? Что, если она еще растет? Что нам тогда делать? Она может… не знаю…

— Знаешь, — вступила Четта. — Она может вспылить и поранить себя или окружающих. Не знаю, насколько это вероятно, но одна мысль о том, что подобное может произойти… — она тронула Джона за руку, — …ужасна.

7

Дэн Торранс знал, что будет жить в башенке «Дома Хелен Ривингтон» с той самой минуты, как увидел старого друга Тони, машущего ему из окна, которое при более пристальном рассмотрении оказалось заколоченным. Он попросил эту комнату у директора «Дома Ривингтон» миссис Клаузен примерно через полгода работы в хосписе на должности санитара-уборщика… и неофициального личного врача. Вместе с верным помощником Аззи, конечно же.

— Эта комната забита хламом аж до потолка, — ответила миссис Клаузен, женщина лет шестидесяти с неправдоподобно рыжими волосами. Обладая саркастическим складом ума и склонностью к крепким выражениям, руководителем она была умным и умела входить в положение подчиненных. Более того, с точки зрения совета директоров хосписа, миссис Клаузен отменно умела собирать средства. Дэн не был уверен, что она ему нравится, но со временем он ее зауважал.

— Я приведу ее в порядок. В свободное от работы время. Разве не лучше будет, если я буду жить прямо здесь? Под рукой?

— Дэнни, скажи-ка мне вот что. Как это у тебя так хорошо получается то, что ты делаешь?

— Я правда не знаю.

Правды в этом ответе была половина. Может даже процентов семьдесят. Дэн жил с сиянием всю свою жизнь и так и не разобрался в нем.

— Мусор — бог с ним, но летом в башне жара, а зимой такой холод, что и медная обезьяна яйца себе отморозит.

— Можно поставить пару отопительных приборов, — сказал Дэн.

— Не надо мне тут о своем приборе, — миссис Клаузен впилась в него взглядом поверх узких очков. — Если совет директоров узнает, что я тебе позволяю, меня сошлют плести корзины прямиком в дом престарелых в Нашуа. Тот, с розовыми стенами и льющимся отовсюду Мантовани. — Она фыркнула. — Доктор Сон, надо же.

— Я не доктор, — возразил Дэн мягко. Он знал, что получит все, что ему нужно. — Доктор у нас Аззи. А я у него в помощниках.

— Азрил — сраный кот, — отрезала миссис Клаузен. — Никчемный гулена, завернувший сюда с улицы и пригретый гостями, давно отправившимся туда, откуда нет возврата. Все, что его заботит, это две законные миски «Фрискиса» в день.

На это Дэн ничего не ответил. Да и не нужно было, потому что оба они знали, что это неправда.