Доктор Сон

— Спасибо, Дик! Я буду держать в нем мои сокровища! — А именно: его лучшие бейсбольные карточки, каб-скаутский значок-компас, счастливый зеленый камешек и фотографию, на которой они с отцом стоят на лужайке их дома в Боулдере, еще до «Оверлука». До наступления плохих времен.

— Это прекрасно, Дэнни, я не против, но я хочу, чтобы ты сделал кое-что еще.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты изучил этот сейф, изнутри и снаружи. Не просто осмотрел, а ощупал со всех сторон. Сунь в него нос и проверь, чем там пахнет. Пусть этот сейф станет твоим самым близким другом, по крайне мере, на некоторое время.

— А зачем?

— А затем, что точно такой же ты создашь у себя в голове. Такой же, но особенный. И в следующий раз, когда эта сучка Мэсси вернется, ты будешь готов к бою. Я тебе расскажу, что надо делать, как когда-то Белая Бабушка рассказала мне.

По дороге домой Дэнни почти не разговаривал. Ему было о чем подумать. Его подарок — ящичек-сейф из прочного металла — лежал у него на коленях.

9

Миссис Мэсси вернулась неделю спустя, только теперь она не сидела на унитазе, а лежала в ванне. Дэнни не удивился: ведь именно в ванне она когда-то и умерла. На этот раз Дэнни не убежал, а зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Улыбаясь, она поманила его к себе. Дэнни подошел, тоже улыбаясь. Он слышал, как в соседней комнате работает телевизор. Мама смотрела «Трое — это компания».

— Привет, миссис Мэсси, — поздоровался Дэнни. — Я вам кое-что принес.

Лишь в последнюю секунду она поняла все и закричала.

10

Мгновения спустя в ванную постучалась мама.

— Дэнни? У тебя все нормально?

— Все хорошо, мам. — Ванна опустела. Правда, в ней остались разводы какой-то слизи, но Дэнни знал, что убрать ее будет легко: немного воды — и она быстренько смоется в сливное отверстие. — Тебе в ванную надо? Я уже выхожу!

— Нет. Просто… мне показалось, что ты кричал.

Дэнни схватил зубную щетку и открыл дверь.

— Все в полном порядке. Видишь? — сказал он и широко улыбнулся. Теперь, когда миссис Мэсси исчезла, улыбка далась ему легко.

Тревога покинула лицо Венди.

— Хорошо. И не забывай про задние зубы. Там вся еда и прячется.

— Не забуду.

В недрах головы, там, где на особой полочке хранился брат-близнец его сейфа, Дэнни слышал приглушенные вопли. Ну и пусть. Он подумал, что они скоро прекратятся, и оказался прав.

11

Два года спустя, накануне Дня благодарения, Дэнни столкнулся лицом к лицу с Хорасом Дервентом на безлюдной лестнице в начальной школе «Алафия». Плечи костюма Дервента припорошили конфетти. С разлагающейся руки свисала черная маска. От него исходил могильный запах.

— Отличная вечеринка, да? — спросил он.

Дэнни развернулся и быстренько ретировался.

После школы он позвонил по межгороду в ресторан на Ки-Уэсте, в котором в то время работал Дик.

— Меня нашел еще один из оверлукцев. Сколько у меня может быть сейфов, Дик? В смысле, в голове.

— Да сколько угодно, сынок, — ответил Дик с улыбкой в голосе. — В этом-то и прелесть сияния. Думаешь, Черный Дедушка был единственным, кого мне пришлось посадить под замок?

— Они там умирают?

Теперь Дик не улыбался — такого холода в его голосе мальчик никогда еще не слышал.

— А тебе не все равно?

Дэнни было все равно.

Когда вскоре после Нового года бывший владелец «Оверлука» объявился снова — на этот раз в Дэнниной кладовке — Дэнни встретил его во всеоружии. Он зашел в кладовку и прикрыл за собой дверь. Вскоре после этого на высоко подвешенной полке у него в голове рядом с сейфом миссис Мэсси появился еще один. Некоторое время из него раздавался стук и отборные проклятия, которые Дэнни запомнил на будущее. Вскоре они прекратились, и из темниц Дервента и миссис Мэсси не раздавалось больше ни звука. Были ли они живы (насколько вообще могут быть живы умертвия), не имело никакого значения.

Важно было то, что они не могли выбраться. Дэнни был в безопасности.

Так он тогда думал. Он, правда, еще думал, что никогда не притронется к спиртному после того, что оно сделало с его папой.

Да только все мы иногда ошибаемся.

ГРЕМУЧАЯ ЗМЕЯ

1

Ее звали Андреа Штайнер, ей нравились фильмы и не нравились парни — неудивительно, если учитывать, что Андреа в восемь лет изнасиловал собственный отец. И продолжал насиловать еще восемь лет, пока она не положила этому конец: взяла вязальную спицу матери и сначала проткнула отцовские яйца — одно за другим, — а затем вонзила ту же спицу в левый глаз своего насильника. С яйцами все прошло гладко, потому что отец спал, но боль заставила его проснуться — несмотря на особый дар Андреа. Впрочем, она была крупной девушкой, а отец в тот вечер надрался. Ей удалось удержать его достаточно долго, чтобы нанести coup de grâce.