Доктора Звягина вызывали? Том 2

— Да сын мне все уши прожужжал, что только он с вами познакомился, а вас уже и главным врачом сделали, — усмехнулся Иван Анатольевич. — Всё утро рассказывал про ваш корпоратив в ресторане. А вам, я смотрю, всё равно толком не отдыхается.

— Работать кому-то тоже надо, — усмехнулся я в ответ. — А так да, сын все правильно рассказал.

— Тогда поздравляю, искренне поздравляю, — проговорил Пронин. — Ну, что у вас там за пациент?

— Мужчина с хореей Гентингтона, — ответил я. — Часть препаратов я ему уже назначил, но хочу, чтобы его хороший специалист посмотрел.

— А как же ваш Совин, — поинтересовался Пронин-старший.

— Совин уже смотрел, — ответил я. — Хочу, чтобы ещё один специалист посмотрел.

— Понял, даже не продолжайте, — беззлобно усмехнулся невролог. — Присылайте ко мне, лично ознакомлюсь и дам все рекомендации.

— Спасибо большое, — поблагодарил я. закончив разговор.

Быстро заполнил направление и вручил Даше и дедушке.

— Ну всё, выберете день и езжайте в областной центр, — проговорил я им. — Там вас проконсультирует очень хороший невролог.

— Спасибо тебе, — закивала Даша. — Ты просто спас моего дедушку.

— Ещё не спас, просто диагноз определил, — улыбнулся я. — Всего доброго!

— До свидания, молодой человек, — подмигнул мне мужчина, поднимаясь с кушетки. Под руку с Дашей они отправились домой.

Я собирался снова подняться в ординаторскую, к своему остывшему чаю, но в приемном отделении показалась грузная фигура Тамары Павловны. Да что за день сегодня!

— Михаил Алексеевич, спасайте, — простонала она. — Плохо мне.

— Что случилось, Тамара Павловна? — спросил я, подходя к ней.

— Давление замучило с утра. Сбить ничем не могу, — ответила кардиолог. — Видимо, вчера чем-то отравилась.

Ага, чем-то отравилась. Вспоминая посиделки в ресторане, легко можно предположить, чем. Вон, один отравленный уже лежит в неврологии под капельницей. Ну удружил же мне Сергей Георгиевич!

— Давайте капельницу вам поставим, снизим давление, — проговорил я. — Пойдемте в процедурную.

Мы поднялись на этаж, и зашли в процедурный кабинет. Там никого не было, даже медсестры все куда-то ушли. Я померял давление Тамаре Павловне, цифры действительно были очень высокие. Ну ничего, система с магнезией поправит это дело.

— Михаил Алексеевич, посидите чуть-чуть со мной, — попросила заведующая, когда я подключил систему.

— Конечно, — кивнул я. — Вы скажите, может вас в стационар подложить? Могу в дневной тоже.

— Нет, не надо, — замотала она головой. — А вот больничный лист открой. Дома у меня есть системы, я сама себе поделаю.

— Хорошо, — ответил я. Странно, системы дома есть, но Тамара Павловна пришла на прием ко мне. Что-то подсказывает мне, что дело не только в больничном.

— Гадаете, зачем пришла к вам, если дома есть все препараты? — будто прочитала мои мысли Тамара Павловна. — Это легко могу объяснить. Препараты дома есть, да я и сама кардиолог, так что знаю, чем лечиться. Проблема в том, что кроме препаратов дома ничего нет. И никого. Понимаете?

— Да, — кивнул я. Тамаре Павловне просто стало одиноко дома.

— И мне стало одиноко, — снова прочитала она мои мысли. — Вчера был такой праздник, а потом я вернулась в свою квартиру. А там никто не ждет. И я вдруг подумала, что так и умру одна, никому не нужная.

— Тамара Павловна, зря вы так, — проговорил я. — Вы много кому нужны, вы хороший специалист.

— Ну как специалист может быть, — улыбнулась она. — А как человек — вряд ли. На самом деле, хотела извиниться ещё. Я вчера вам много чего наговорила, но это не со зла. На самом деле, я даже рада, что с меня сняли должность заведующей. Я не справлялась с ней. Просто мне стало завидно, как легко и ладно все получается у вас.

— Все в порядке, — заверил я её. — Не надо извиняться.

— Надо. Ещё как, — вздохнула Тамара Павловна. — Михаил Алексеевич, я очень боюсь одиночества. И когда почувствовала себя плохо, страх этот усилился. У меня нет мужа, у меня нет детей. У меня даже кошки нет! Мама всегда говорила мне, что не нужно с этим спешить. Замужество — очень сложная вещь, и надо быть к этому готовой.

Я молчал, слушая Тамару Павловну. Лишь изредка кивал в ответ.

— По молодости были ухажеры, — продолжала Тамара Павловна. — Но все они не нравились маме. Она хотела для меня только самого лучшего. И я сфокусировалась на работе, все ожидая, когда же настанет это самое «потом». А потом мама умерла, два года назад. И я вдруг поняла, что «потом» уже не настанет. И пока я ждала будущего, у меня пролетело и все настоящее.

— Тамара Павловна, ваша мама желала вам добра, — мягко ответил я. — Но если вы и сейчас будете сожалеть о прошлом, то вы так и не насладитесь жизнью. Нельзя ставить не себе крест. Вы можете жить так, как захотите.

— Думаете это ещё возможно? — спросила Тамара Павловна. — Стара я уже для поисков мужа.

— Некоторые и в восемьдесят лет свою любовь находят, — возразил я. — Так что вы ошибаетесь.

— Хмм, надо это обдумать, — улыбнулась заведующая. — Спасибо вам, Михаил Алексеевич. Больничный лист откроете?