Доктрина шока

Стратегия де Клерка на этих переговорах заключалась в том, чтобы сохранить за собой как можно больше власти. Для этого он перепробовал множество предложений: раздробить страну, введя федерацию, дать право вето партиям меньшинства, оставить определенный процент мест в правительственных структурах за каждой этнической группой — все что угодно, лишь бы не вводить принципа большинства, что, как он был уверен, повлечет за собой масштабную экспроприацию земли и национализацию корпораций. Как об этом позже рассказывал Мандела, «Национальная партия старалась сохранить превосходство белых с нашего согласия». За де Клерком стояли оружие и деньги, зато его оппонента поддерживали миллионы людей. Мандела и его главный помощник в переговорах Сирил Рамафоза смогли одержать победу почти по каждому пункту9.

Куда незаметнее на фоне этих саммитов, где часто ситуация казалась взрывоопасной, были другие переговоры, касающиеся экономики. В основном со стороны АНК их проводил Табо Мбеки, в то время восходящая звезда партии, а ныне президент Южной Африки. По ходу переговоров Национальная партия могла понять, что парламент скоро окажется в руках АНК, и тогда партия южноафриканских элит сосредоточила энергию и интеллектуальные силы на экономических переговорах. Белым Южной Африки пришлось уступить черным правительство, но под угрозой оказались богатства, накопленные в период апартеида, и они решили не сдаваться.

Правительство де Клерка использовало в этих переговорах двойную стратегию. Во-первых, ссылаясь на популярный в умах «вашингтонский консенсус», который считался единственной верной экономической программой, они говорили о ключевых позициях экономики: о политике торговли или центральном банке — как о «технических» или «административных» вопросах. Во-вторых, оно использовало весь набор новых политических инструментов, таких как международные торговые соглашения, изменения в конституционном праве и программы структурной перестройки, в качестве орудий, позволявших передать власть над этими ключевыми позициями в руки так называемых беспристрастных экспертов, экономистов и руководителей МВФ, Всемирного банка, Генерального соглашения по таможенным тарифам и торговле (GATT) и Национальной партии — кому угодно, кроме АНК. Это была стратегия «балканизации» — не географической (как сначала замышлял де Клерк), но экономической.

И этот план был успешно осуществлен под носом у лидеров АНК, которые, естественно, прилагали все силы для победы в борьбе за контроль над парламентом. При этом АНК не обезопасил себя от куда более коварной угрозы, и экономический план Хартии свободы так и не стал законом Южной Африки. «Управлять должен народ!» — это решение вскоре стало реальностью, однако сфера, которой он мог бы управлять, с каждым днем становилась все уже.

Пока шли переговоры, партия АНК усиленно готовилась к тому дню, когда она придет к власти. Команды экономистов и юристов АНК получили задание разработать конкретные меры для осуществления общих положений Хартии свободы, касающиеся, например, жилья и здравоохранения, на практике. Среди этих планов выделялась программа «Демократия за работой» — экономический план развития Южной Африки после апартеида, написанный в период проведения переговоров на высшем уровне. Сторонники партии не понимали одного: пока они составляли свою величественную программу, их команда на переговорах делала уступки, из-за которых этот план будет практически невозможно воплотить. «Этот план оказался мертвым еще до попытки его осуществить», — говорил мне экономист Вишну Падаячи о программе «Демократия за работой». К тому моменту, как он был завершен, «изменились условия игры».

Падаячи — один из немногочисленных экономистов АНК, получивших классическую подготовку, — должен был играть ведущую роль в создании плана «Демократия за работой» («грызть цифры», как он это называл). Большинство людей, с которыми он бок о бок работал, заняли ведущие посты в правительстве АНК, но не Падаячи. Он отклонил все предложения правительства и посвятил себя научной работе в Дурбане, где преподает, пишет и владеет нежно любимой книжной лавкой имени Ике — в память об Ике Майете, первом торговце книгами в Южной Африке, который не был белым. Именно тут, в окружении только что вышедших толстых книг по истории Африки, мы говорили с ним о том переходном моменте.