Доктрина шока. Становление капитализма катастроф

А затем, именно тогда, когда вступили в силу соглашения Осло, эта взаимная зависимость внезапно исчезла. Присутствие в Израиле рабочих палестинцев бросало вызов проекту сионизма, поскольку они требовали компенсации за захваченные земли и равноправия граждан, но сотни тысяч выходцев из СССР, прибывших в Израиль, воспринимались совершенно иначе. Они укрепляли сионизм, заметно увеличив количество евреев относительно арабов, а одновременно создали резерв дешевой рабочей силы. Так Тель Авив неожиданно получил возможность изменить свою политику относительно палестинцев. 30 марта 1993 года Израиль приступил к «закрытию» границ между израильскими и оккупированными территориями, иногда на несколько дней или недель подряд, не давая возможности палестинцам добраться до своей работы или продавать свои товары. Поначалу это было временной чрезвычайной мерой в ответ на террористическую угрозу. Но такое «закрытие» быстро превратилось в обычное положение вещей, при этом палестинские территории отрезали не только от Израиля, но и одну от другой, для чего создавалась все более сложная, унизительная система контрольно пропускных пунктов.

Ожидали, что 1993 год станет началом новой мирной эры; но оказалось, что именно в этом году оккупированные территории, ранее бывшие чем то вроде рабочих поселков для неимущих граждан израильского государства, начали превращаться в закрытые лагеря. Количество израильских поселений на оккупированных территориях в 1993–2000 годах удвоилось [1159]. Произошедшее с бывшими сторожевыми заставами, превратившимися в роскошные охраняемые пригороды со своими собственными закрытыми для палестинцев дорогами, ясно показывало принадлежность этих поселений к государству Израиль. Во время действия соглашений Осло Израиль также захватывал важнейшие резервуары воды на Западном берегу, распределяя ее среди поселений и направляя драгоценную воду в Израиль.

И тут новые переселенцы опять сыграли важную роль. Многие люди из бывшего Советского Союза приехали в Израиль без гроша в кармане, поскольку их накопления полностью исчезли во время обесценивания денег при шоковой терапии, так что их притягивали оккупированные территории, где дома и квартиры стоили намного дешевле, тем более что за это им предлагали особые льготы и займы. Некоторые из наиболее известных поселений, такие как Ариэль на Западном берегу, гордящееся своим университетом, отелем и небольшой площадкой для игры в гольф, построенной в техасском стиле, активно вербовали поселенцев в странах бывшего Советского Союза, направляя туда своих эмиссаров и поддерживая русскоязычные вебсайты. Благодаря этому население Ариэля увеличилось вдвое, и сегодня это место напоминает маленькую Москву, где в магазинах все написано на двух языках: на иврите и русском. Половина обитателей этого места — выходцы из бывшего СССР. По оценке группы «Мир сегодня» около 25 тысяч израильских граждан, живущих в нелегальных поселениях, относятся именно к этой категории; представители группы также отмечают, что многие выходцы из России приезжают сюда «без ясного понимания того, куда они направляются»[1160].

За годы, прошедшие после соглашений Осло, Израиль умело использовал возможности для развития торговли и достиг удивительных успехов. Во второй половине 1990‑х годов израильские компании взяли глобальную экономику приступом, особенно это касается фирм, занимающихся телекоммуникацией и веб технологиями, которые сделали Тель Авив и Хайфу как бы ближневосточной Силиконовой долиной. В разгар бума вокруг информационных технологий 15 процентов валового внутреннего продукта Израиля и половину экспорта из страны составляла высокотехнологичная продукция. Как писал журнал Business Week, это сделало экономику Израиля «самой технологически ориентированной в мире», где доля высокотехнологичной продукции вдвое больше, чем в Соединенных Штатах [1161].

И опять же новые переселенцы сыграли решительную роль в этом экономическом скачке. Среди сотен тысяч евреев, переселившихся в Израиль в 1990‑х из бывшего СССР, сюда прибыли ученые, квалификация которых была выше, чем у выпускников ведущих технических учебных заведений Израиля за 80 лет существования последних. Многие из этих ученых работали на холодную войну, и они, по словам одного израильского экономиста, «стали ракетным топливом для технологического прорыва в Израиле». Говоря о годах, последовавших за рукопожатием около Белого дома, Шломо Бен Ами называл их «одной из самых головокружительных эпох экономического роста и создания новых рынков за всю историю Израиля»[1162].