Документы Нового Завета: достоверны ли они? (ЛП)

Известно, что публичное сообщение о воскресении Христа было воспринято широкими массами иерусалимского населения как подтверждение Его статуса Мессии и Сына Божьего, так что власти были вынуждены вскоре принять меры, дабы пресечь новое движение. Но они не добились успеха. Если бы, однако же, Христос не воскресал, они несомненно сумели бы предъявить достаточные доказательства этому. Для этого у них были все необходимые средства, и в интересах римлян было им помогать. Не могло быть такой уж неопреодолимой трудностью отыскать мертвое (или едва живое) тело Иисуса, и синедрион был жизненно заинтересован в том, чтобы предъявить Его тело или удостоверенное свидетельство о Его перезахоронении. Тот факт, что первая версия, выдвинутая в противовес свидетельству христиан, была та, что тело было похищено учениками, означает просто, что синедрион не знал, что с ним сталось. Необходимо помнить, что и для апостолов, и для их противников воскресение значило одно и то же - воскрешение в теле. И если мы спросим, почему синедрион не придумал более убедительной версии, чем похищение тела учениками, ответ без сомнения будет, что, как говорит Арнольд Ланн, это был для них единственный способ как-то выкрутиться. [A. Lunn, "The Third Day", 1945, стр. 89.] Они должны были рассмотреть и с сожалением отвергнуть целый ряд превосходных гипотез прежде, чем придти к решению остановиться на самой невероятной.

Но, притом что воскресение Христа провозглашалось первыми христианами как историческое событие, его значение для них было более, чем просто историческим. Прежде всего, то было подтверждение мессианского статуса Иисуса. Воскресение не сделало Его Мессией, но доказало, что Он - Мессия. Как говорит Павел, Он "открылся Сыном Божиим в силе... чрез воскресение из мертвых" (Рим. 1:4). Далее, это была грандиозная демонстрация силы Божьей. Сила эта много раз являлась в мировой истории, но никогда с такой великолепной полнотой, как в воскресении Христа. Наконец, это явление Божьей силы обладало личным значением для каждого христианина, ибо та же победительная сила, что воскресила Иисуса, действует в Его последователях, способствуя их триумфу над силами зла. Чтобы вполне осознать силу Божью, явленную в воскресении Христа, человек должен ощутить ее на собственном опыте. Вот почему Павел молился, чтобы ему дано было так постичь Христа и "силу воскресения Его" (Фил. 3:10).

Распятие Иисуса было для ограниченных людей свидетельством глупости и слабости. Но то же распятие, увиденное в свете воскресения, обнаружило в Нем силу и мудрость Бога. И только в этом свете можем мы адекватно подходить к рассказам о чудесах в Евангелиях. Если Христос наделен силой Бога, то эти рассказы не только не становятся препятствием к тому, чтобы верить Евангелиям, но представляются в них естественными и разумными. От Того, Кто был воплощением Божьей силы, мы должны ожидать ее проявлений. Наша оценка чудес всецело определяется нашей оценкой Христа. Чудеса описываются в Евангелиях именно потому, что служат иллюстрацией этой силы, нашедшей свое наивысшее проявление в воскресении. Воспринимаемые с этой точки зрения, евангельские рассказы о чудесах предстают полными глубокого значения.

Итак, вопрос об истинности евангельских рассказов о чудесах невозможно осветить в представлениях чисто исторического исследования. Последнее этим отнюдь не исключается, так как полный смысл Евангелий в том и состоит, что в Христе сила и благодать Божьи проникли в человеческую историю, чтобы привести к искуплению мира. Но историк может придти к заключению, что описанное в Евангелиях, вероятно, имело место, и, однако, остаться весьма далеким от той реакции, которую авторы Евангелий желали вызвать у своих читателей. Вопрос о том, истинны ли рассказы о чудесах, должен в конечном счете найти ответ в личной вере человека - и не просто вере в историческую истинность этих событий, но в вере в Христа, Который совершил чудеса, вере, должным образом отвечающей силе, посредством которой были свершены эти великие деяния.

Этот ответ верой не избавляет нас, конечно, от обязанности рассматривать каждое из чудес по отдельности и в свете всего доступного нам о них знания, исторического и иного, какое только может иметь к ним отношение. Но это только второстепенная обязанность. Главной является обязанность видеть весь вопрос о чудесах в надлежащем контексте, который обнаруживается в свете важнейшего из всех чудес - воскресения Христа.