Документы Нового Завета: достоверны ли они? (ЛП)

Точно также природные чудеса являлись знаками мессианской эры, которая должна была быть временем исключительного изобилия. На это указывало превращение воды в вино и умножение хлебов. Мессианская эра провиделась также в образе брачного пира, и чудо, совершенное Христом на свадьбе в Кане, было таким образом указанием на великую радость той эпохи, символом того, что, как утверждал Он и Его ученики, царство небесное приблизилось к человеку. Это значило также, что, вопреки пословице: "Что старее, то лучше", новый порядок, который Он пришел установить, настолько же превосходил старый порядок иудаизма, насколько вино превосходит воду.

Другое великое природное чудо относится к насыщению множества народа малым числом хлебов и рыб. В двух первых Евангелиях содержатся два таких рассказа, в одном из которых пять тысяч человек были насыщены пятью хлебами и двумя рыбами (Матф. 14:15 и далее; Map. 6:35 и далее), а в другом четыре тысячи людей были накормлены семью хлебами и немногими рыбами (Матф. 15:32 и далее; Map. 8:1 и далее). Эти рассказы часто истолковывались как две версии одного и того же события, но последнее не выдерживает критики. Оба события принадлежат двум параллельным сериям взаимоподобных происшествий, одна из которых имела место в еврейской местности, а другая на языческой почве к северу и востоку от Галилеи. Эти события подобраны таким образом, чтобы показать, как Иисус повторил среди язычников действия, совершенные Им ранее в среде евреев. В самом деле, исследователи предполагают, что рассказы о двух различных насыщениях толпы не случайным образом используют различные термины для обозначения "корзин", так что в первом случае термин отличается особыми еврейскими ассоциациями, а во втором фигурирует более общее слово. Поскольку главным авторитетом, стоявшим за вторым Евангелием, был Петр, вполне допустимо, что апостол, открывавший двери веры ключами от царства небесного сначала еврею, а затем язычнику, должен был изложить эти два похожие чуда в Евангелии, призванном показать, что Христос был хлебом жизни для язычников, как и для евреев.

В соответствие с ясным смыслом повествования, чудеса насыщения были проявлениями сверхъестественной силы. Воистину, рационализировать их, значит лишать их всякого смысла. Легко сказать, что, когда ученики Христа поделились с толпой своим незначительным запасом провизии, их пример побудил остальных сделать то же, и так оказалось, что пищи достаточно для всех, - но это будет уже не евангельская история. Снова здесь все решает наша оценка личности Христа. Умножение хлебов было символом мессианского пиршества. Оно означало изобилие пропитания, которое люди могли найти в Христе, истинном хлебе Божьем. Если хлеб представлял здесь урожай земли, то рыба должна была представлять урожай моря. Более того, уместно вспомнить использование ранней церковью рыбы как символа Христа. Во всяком случае, большинство свидетелей чуда увидело в нем именно чудо. Весьма показательно притом, что, согласно Марку, Иисус помогает ученикам распознать истинное значение умножения хлебов в отрывке, всего на несколько стихов предшествующем признанию Его Петром как Мессии:

"Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч, сколько полных коробов набрали вы кусков? Говорят Ему: двенадцать. А когда семь для четырех тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков? Сказали: семь. И сказал им: как же не разумеете? (Map. 8:19-21).

Показательно, что между этими словами и Петровым признанием Иисуса Мессией оказывается рассказ об исцелении слепого в Вифсаиде, который обретает зрение постепенно, сначала видя людей, как ходячие деревья, а потом начинает видеть со всей ясностью (Map. 8:22 и далее) - в параллель ученикам, доселе только смутно сознававшим Его мессианство, но собиравшимся теперь ясно объявить устами Петра: "Ты - Мессия". И разве не это имел ввиду Иисус, спрашивая: "Как же не разумеете до сих пор?". И разве не эту великую истину символизировали среди прочих чудес чудеса насыщения?