Документы в архивах отсутствуют

Экономка, пожав плечами, спрятала записку в карман и погладила довольно мурлыкнувшего Тао. Она уже привыкла к внезапным отъездам герра Хеккельмана: торговля – дело хлопотное, сегодня и не подозреваешь, куда тебя занесет завтра. Когда коммерсант имеет партнеров буквально во всех странах Европы, неудивительно, что ему приходится столько ездить. Немного странно, правда, что выезжает он почти всегда ночью, но ведь бывают неотложные дела... А почты-то сколько! Франция, Италия и даже эта, как ее... Швеция. Все-таки компаньоны герра Хеккельмана удивительно несамостоятельные люди. Опять в чем-то не могут разобраться, а ему, бедному, снова нужно срываться, как на пожар...

Фрау Магда положила конверты на стол я решительно взялась за тряпку. Порядок есть порядок, хотя хозяин и в отъезде, но в квартире должна быть чистота. Она со вздохом оглядела полки, заставленные книгами. Господи, и сколько их... Когда только хозяин успевает все это читать...

Герр Хеккельман действительно любил книга, и даже сам пробовал кое-что писать. Он вообще был человеком незаурядным, как считал начальник охранного отделения генерал Ратаев. Вот удавилась бы почтенная фрау Магда, если бы узнала, что ее хозяин очень часто представляется как герр Хартманн. Или как герр Хейнеман. И что многим он известен как Ландезен. Что в Англии он вдруг оказывается датчанином, во Франции – немцем, в Швеции его знают как англичанина, а в России – как француза...

Фрау Магда, вытирая пыль с высоких книжных полок в кабинете, и не подозревала, что главное не на полках, а за ними. Герр Хеккельман любил Гейне, Гете, Шиллера, но самым любимым его автором был статс-секретарь военно-морского ведомства Германской империи Альфред фон Тирпиц. Это была действительно бескорыстная любовь, как сказали бы сегодня – его хобби, потому что учреждение, которому подчинялся герр Хеккельман, не требовало от него произведений Тирпица. Оно имело несколько иной профиль. Вот потому-то, наверное, герр Хеккельман и стеснялся своей слабости, и прятал добытые творения адмирала в небольшом потайном сейфе. Он мог уже, пожалуй, издать сборник избранных приказов и распоряжений Тирпица, но, как истинный поклонник большого таланта, не останавливался на достигнутом и продолжал пополнять свою коллекцию с настойчивостью и последовательностью, достойными всякого уважения и подражания. Да, герр Хеккельман был не одинок в своей страсти, существовало целое общество подобных ему любителей, которые не жалели денег, чтобы только заполучить какой-нибудь особенно редкий приказ. Герр Хеккельман, естественно, поддерживал с ним самые тесные контакты и, как человек не жадный, часто делился своими находками. Не бесплатно, разумеется. Однако он не стремился афишировать свои связи. Действительно, чем коммерсант Хеккельман мог торговать с русским Главным морским штабом?

Вполне понятно, что такой человек не может не извлекать внимания окружающих, и потому отъезд герра Хеккельмана не остался незамеченным. Впрочем, полицей-президент Берлина в эту ночь спал спокойно, ему не было дела до какого-то там Хеккельмана. Заметили другие. В тот же день английский военно-морской атташе в Берлине Алленби отправил в Лондон некоему мистеру Джонсу телеграмму, извещающую о том, что «Фриц выехал в Копенгаген».

Скромно, но со вкусом одетый господин, небрежно помахивая зонтом, медленно шел по Стреэт, со скучающим видом разглядывая витрины магазинчиков. После размеренной, но мчавшейся, как курьерский поезд, жизни в Берлине Копенгаген казался Хеккельману тихим захолустьем. Единственным светлым местом был Тиволи, веселый сад Тиволи. Туда стремились все – и члены чопорного дипломатического корпуса, и разудалые капитаны пароходов, стоявших в городском порту, и сливки местного общества. Так что нет ничего удивительного в том, что и герр Хеккельман каждый день наведывался в здешний ресторан. Вот и сейчас он идет туда же...

– Простите, но я, кажется, имел неосторожность обеспокоить вас.

– Нет, что вы.

– Поверьте, я искренне сожалею об этом и приношу свои извинения.

– Не стоит,

Герр Хеккельман поклонился, господин, которого он нечаянно задел рукоятью зонта, ответил не менее вежливым поклоном. Герр Хеккельман собрался было двинуться дальше, но, по-видимому, раздумал, потому что снова обратился к обеспокоенному им господину, доказав, что его знание датского языка выходит за пределы обычного набора дежурных фраз.

– Еще раз прошу меня извинить, но я хотел бы побеспокоить вас одним вопросом.

– Окажите честь, – склонил голову собеседник.

– Не мог ли я вас где-нибудь встретить раньше?

– Если вы...

– Арнольд, мистер Арнольд из Бирмингема.

– Арнольд...– Высокий господин наморщил лоб. – Мне тоже кажется, что мы где-то встречались, но я не могу вспомнить, где именно.

– Берлин, Брюссель, Бухарест, – подсказал Хеккельман.

– Пожалуй, нет.

– Тогда, может быть, Прага, Париж, Петербург?

Господин бросил на Хеккельмана короткий внимательный взгляд.

– Вот это, пожалуй, возможно. Или Лондон, Лиссабон.

– Совершенно верно, – подтвердил Хеккельман.

– Уж не под шпицем ли?