Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда

В этой связи совсем не лишним будет напомнить этим реформаторам, что в те давние времена, на заре Христианской эры, наши предки уже знали железо как орудие труда и орудие убийства. К тому времени они уже «десятки веков водили свои стада по степи». Им был знаком труд земледельца и гончара, ткача и кузнеца. В те времена было еще много свободных земель, лесов, болот, где бы они могли укрыться от врагов, а потому вопрос о сильной централизованной власти не был вопросом жизни и смерти. Проблемы выживания, проблемы пищи и тепла они решали, опираясь на испытанный тысячелетиями род, вне которого наши предки (а они знали об этом благодаря многочисленным примерам) были обречены либо на смерть, либо на одичание. Семьи тогда еще толком не знали, да и не могла она постоять за себя, а племя, т. е. объединение родов, связанных единой историей, языком, богами, выступало на арену лишь для решения масштабных задач (отпор пришельцам, исход на новые земли, строительство оборонных сооружений, святилищ…), а потом вся общественная жизнь вновь сосредоточивалась в родах. Власть в родах не была абсолютной. Род возглавлял либо его основатель — родоначальник, либо его наследники. Все жизненно важные решения, касающиеся распрей и междоусобиц, принимались сообща, хотя избежать дробления рода не удавалось. По мере увеличения самого рода вероятность разногласий также увеличивалась, в результате происходил естественный процесс «отпочкования» — кто-то из братьев забирал своих жен, детей, единомышленников и селился неподалеку, становясь в свою очередь родоначальником боковой ветви прежнего рода. Старейшину рода могли сместить, но для этого требовалось общее решение его братьев и близких родственников — мужчин. Вождя племени избирали старейшины родов, они же и снимали его с «должности».

А вот что повествует Велесова книга об устройстве власти в долетописные времена: «Роды управлялись отцами-родичами» (дощечка 5А), «каждый (член рода. — Ю. Ф.) мог слово сказать» (д. 3Б), и слово весомое, ибо «что решено на вече, так и будет, что не решено — не будет» (д. 2А). После прихода русичей на Карпаты (VII век до Р.Х.) «князья и воеводы (стали. — Ю. Ф.) отцами людей» (д. 6А). Стали не по собственному хотению, а «избирались… вечем» (д. 25), причем избирались не для проформы, а чтобы «власть их заботилась о нас» (д. 24В), чтобы «те юношей вели в сечу суровую» (д. 7А), а поэтому люди должны были подчинить свои личные интересы интересам рода-племени, «князей слушаться и воевать за землю нашу, как они говорят…» (д. 8з). Впрочем, князья служили не даром: «дань им даем и будем давать до конца» (д. 29). Ну а если что не так, «если люди не хотели их» — князей (д. 25), то князья, «отрешенные на вече, становились простыми мужами и землю пахали» (д. 37Б).

Из всего этого следует, что предки наши накануне призвания варягов не вели «зверьский образ» жизни, как о том говорил предубежденный летописец-монах, что они знали силу рода, силу князя, силу веча. Знали они и великих вождей — Ария, Словена, Руса, и великих князей — Кия, Белояра, Бравлина, Мезенмира, появлявшихся в судьбоносные времена для племен, населявших Восточную Европу.