Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда

Судьба берегла Василия Васильевича и в этих трагических событиях. Через три месяца казанский хан под обещание выплаты 200 тысяч рублей выкупа (баснословная сумма по тем временам) освобождает великого князя, и тот в сопровождении многочисленного татарского войска возвращается в Москву. Прибывшие с ним татарские царьки и военачальники растекаются по городам и весям кто для сбора обещанного выкупа, а кто и на кормление, как служивые татары. У современников создалось полное впечатление, что князь-неудачник за свое освобождение из плена пожертвовал всей землей Русской и всем православным населением, что вызвало протест не только у сторонников Юрьевичей, но и в ближайшем окружении князя. Не прошло и полгода, как Шемяка и Иван Андреевич Можайский, под благовидным предлогом устрашения казанских татар и уменьшения выкупа, вошли в сговор с частью московского боярства, при содействии которого захватили Московский Кремль, пленили мать и жену великого князя, ограбили его казну и дома верных ему бояр, после чего кинулись в Троицкий монастырь, где в то время на молении находился и сам великий князь. Взяв в плен Василия II, они привезли его в Москву, где 16 февраля 1446 года поступили с ним так же, как и он некогда поступил с Василием Косым: его ослепили и сослали в Углич.

Заняв великокняжеский стол, Шемяка, не искушенный в государственных делах и не имевший твердых моральных убеждений, начал с того, что своими неправильными действиями настроил против себя духовенство, под чью гарантию были привезены в Москву княжичи Иван и Юрий Васильевичи, — вместо того чтобы получить обещанный удел, они разделили судьбу своего отца-узника. Опасаясь расправы со стороны новоиспеченного великого князя, приверженцы Василия II либо попрятались по дальним волостям, либо ушли — кто в Литву, кто в Орду. Сподвижники Шемяки в свою очередь потребовали от него дополнительных волостей за счет противной стороны. Это вызвало противодействие не только бояр, но и смердов, страдавших от любых резких перемен, и в первую очередь от перемены земельных собственников. Расправляясь с неугодными, Шемяка не считался с реальной виновностью избранной жертвы, а руководствовался выгодой, которую мог получить от новых фаворитов. Отсюда и появилось выражение «шемякин суд», ставшее в дальнейшем нарицательным.

Недолго покняжил Дмитрий Шемяка. Как и тринадцать лет назад, вокруг Василия при активном участии церковных иерархов начали группироваться сторонники московского княжеского рода, зарекомендовавшего себя собирателем русских земель и гарантом стабильности. Обручив семилетнего сына Ивана с пятилетней тверской княжной, Василий перетянул на свою сторону недавнего противника, тверского князя Бориса Александровича. На помощь Василию II уже спешили князья и бояре, бежавшие от Шемяки в Литву, а также татарские царевичи Касим и Эгун, сыновья Улуг-Мухаммеда. Как только Шемяка вышел из Москвы навстречу войску Василия Васильевича, москвичи на Рождество, 25 декабря 1446 года, без боя сдали столицу подошедшему отряду, возглавляемому боярином Плещеевым. После этого Дмитрий Шемяка семь лет укрывался в отдаленных волостях, пытаясь противодействовать великому князю, пока не был отравлен в Новгороде своим же поваром.

Покончив с внутрисемейной неурядицей, московский князь, пренебрегая христианскими заповедями, тут же принялся укреплять личную власть и наказывать бывших союзников Шемяки. Летом 1454 года он присоединил к московским владениям земли недавних противников: Можайское и Суздальское княжества. После этого, лишенный чувства благодарности, подверг несправедливой опале и своего верного союзника Василия Ярославича Серпуховского: отобрал в великокняжескую казну его вотчину, а самого князя сослал в Углич. Семья серпуховского князя скрылась в Литве, где в то время находились и другие опальные вельможи. Воспользовавшись смертью рязанского князя Ивана Федоровича, московский князь забрал в Москву его восьмилетнего сына и дочь, а в Рязань послал своих наместников, сделавшись ее фактическим хозяином. Корыстолюбивых посягательств московского князя избежали лишь Тверь да незначительный Верейский удел, который еще какое-то время сохранял относительную независимость.

Почувствовав в своих руках силу, Василий в 1456 году приступил к поэтапному решению многовековой новгородской проблемы. Под предлогом того, что в Новгороде нашли приют его недавние противники, он направил туда многочисленное войско. К счастью, до военных действий дело так и не дошло. Во избежание кровопролития, новгородцы согласились выплатить огромную контрибуцию, подписать договор «по всей воле Великого князя», принять московских наместников и отказаться от самостоятельности во внешних сношениях.