Долг

— Доложите мой полный титул!

— Первожрец Лаит, супруг княгини Руаты, князь Дома Ночи!

Отлично! Я догадывался, что оба моих статуса никуда не исчезли. И если раньше они меня напрягали, то сейчас превращались в очень интересный инструмент мести коварной дроу.

— Ну а кто тогда сейчас сидит на троне?

— Непобедимый Хэлвин, супруг княгини Руаты, князь Дома Ночи…

С каждым словом глаза воинов все больше стекленели, логическая ловушка вгоняла их в натуральное оцепенение. Даже жалко стало ребят…

— Так, хорош, отставить думать! Слушать мою команду: вот вам сто золотых, отыщите цветочную лавку, купите самый шикарный букет и передадите его княгине Руате, скажите: «От Князя Дома Ночи!» Эй, не тормозим! Все, свободны, выполняйте!

Ну вот, сделал бяку, и настроение просто отличное! Пусть поселится в сердце коварной женщины тревожный холодок. Жаль только, что нет времени разыграть эту партию до конца — гадить по-мелкому не хочу, а к серьезным разборкам еще не готов. Хотя, если быть предельно откровенным, не чувствовал я вселенской ненависти к сошедшей с ума бабе. Выматериться сквозь зубы, наказать материально или статусно, но чтобы положить в ответку на алтарь и вырвать сердце — нет… Красота, любовь и всепрощающий русский характер — гремучая смесь. Взять хотя бы тех же русских солдат, что в сорок четвертом пересекли границы Германии — за спиной сгоревшие дома, мертвые села, пустые города и могилы близких. Но ведь не устроили ответный геноцид, отличали немца от фашиста…

Эх, чего уж теперь… Кивнул своей притихшей команде:

— За мной…

Еще пару минут неторопливого шага по направлению к Гильдии Наемников и мой делано-безразличный взгляд зацепился за сверкающую вывеску:

«Хит сезона! Новомодные парики из волоса единорога, пегаса и шерсти горного тризуба! Удовлетворим запросы самого взыскательного клиента!»

И зачем оно мне? О чем бубнит подсознание? Купить Грыму роскошные кудри и брови, как у Брежнева? Смешно, конечно… Хотя стоп, а ведь есть у меня на борту один обделенный пассажир! Ну-ка, ребята, подождите у входа…

Динь-динь! И вам здравствуйте! Не узнаете? Глава комиссии по добросовестности рекламы. Вы разве не читали королевский эдикт о запрете прилагательных превосходных степеней на вывесках и рекламных листовках? Ах, можете доказать состоятельность? Ну, тогда примите нетривиальный заказ, записывайте!

Через два часа хаоса и нервотрепки, неизбежно сопутствующих формированию рейда в триста разумных, мы наконец-то выстроились длинной колонной, которая, как змея, втягивала свое тело в сверкающее нутро портала. Вначале в арку нырнула группа дальней разведки, через пару… минут — пятерки передового охранения, а за ними уже потянулись остальные отряды.

Младкор Алексей отлично тащил на себе рутину управления, и вмешиваться в работу отлаженного механизма не стоило. Наоборот, лучше молчать в тряпочку, пряча свою несостоятельность, и потихоньку перенимать толковые наработки наемников.

Я с комфортом покачивался на широкой спине медведя и время от времени незаметно косился на свою грудь — почетный знак «Костяного Дракона» с впечатляющим нулем на висюльке притягивал не только мой взгляд. Все-таки есть магия в наградах, что-то, что заставляет распрямлять спину, выпячивать грудь и любовно полировать их тряпочкой, с каким бы напускным равнодушием ни относился награжденный к «блестящим побрякушкам». Ох, и не прост Алексей, придумал ведь, зараза, как повысить статус награды, вручив ее нанимателю перед строем бойцов.

Средняя скорость движения составляла порядка пятнадцати километров в час, в рейд брались только те бойцы, которые владели маунтом, способным поддерживать заданный темп. Утраивать сроки найма из-за медлительных пешеходов я не собирался. Со стороны колонна выглядела диким зоопарком, бойцы передвигались кто на чем горазд — от волков и осликов до медведей и големов.

Чуть ближе к голове отряда, стремя к стремени, на невероятно огромных тяжеловозах передвигалась колоритная парочка, абсолютно не замечающая десятки любопытных взглядов. Умка и Бомба нашли друг друга. Мой альбинос снял свой импровизированный шлем, повесил его на сгиб руки и с открытым от восторга и немого почитания ртом слушал и слушал негромкий голос Бомбы. Не знаю, что она ему рассказывала: может, про города-муравейники Неумирающих, быть может, о тяжести женской доли без крепкого мужского плеча, а может, и просто старые сказки — ну, не в курсе я, через что лежит путь к сердцу юного тролля. На коротких привалах, словно в старые добрые киношные времена, они, взявшись под ручку и тихо воркуя, ходили вокруг лагеря, нервируя часовых и вызывая улыбки воинов постарше.