Долг

Меня поражает прозорливость и мудрость основоположников казахской советской литературы Мухтара Ауэзова, Сакена Сейфуллина, Ильяса Джансугурова, которые и были зачинателями исторической тематики в современной казахской литературе: еще в первое десятилетие Советской власти в своих произведениях удивительно точно нашли самый верный подход к исторической теме. И уже в первых набросках романа-эпопеи «Путь Абая» и в поэмах «Кокшетау», «Кулагер», «Кюйши» наши классики верно и точно уловили те основополагающие узлы, где прошлое нашего народа тесно соприкасалось и перекликалось с думами и чаяниями сегодняшнего нашего многонационального общества, и тем самым они убеждали своих читателей в правомерности и исторической оправданности новой жизни в степи и глубоко художественно и социально достоверно раскрывали ее объективную закономерность.

Безусловно, глубокая историчность, исследовательский пафос и художественная прозорливость, высота гражданственности обеспечили мировой успех самому лучшему произведению казахской советской литературы — эпопее «Путь Абая» Мухтара Ауэзова. Умение найти в отдельном конкретном событии и судьбе исторической личности поступательный ход самой истории, его глубокую связь с сегодняшним днем присуще многим историческим произведениям казахских писателей последних лет.

Отрадно и то, что в последнее время казахская литература чаще стала обращаться к более отдаленным от нас эпохам. История казахского народа имеет очень много белых пятен, провалов памяти и потому требует от исторических писателей восстановления именно таких многократно разорванных ее цепей. Эта жажда читателей вызвала некоторую спекуляцию исторической тематикой. Один за другим стали появляться так называемые «исторические романы». К сожалению, многие из них невозможно отнести к категориям литературных произведений. Ибо они не выдерживают никакой критики в плане художественном. Так же их невозможно отнести к категориям исторических трудов, ибо там нет подлинной истории. В них больше преданий, вымысла, сомнительных легенд, чем достоверных исторических фактов. Разумеется, разрозненные сведения из разных источников, подлинность которых еще не установлена, достаточно глубоко не осмысленные художническим сознанием, несмотря на благие намерения их авторов, не могут представлять собою ничего, кроме досужих упражнений на ходовую тему.

Есть и другая тенденция — это попытка приукрасить историю. Принарядить исторические личности и навести на них косметику. В этих целях им приписывается знание чуть ли не всех восточных языков, которыми они в действительности не владели, знакомство со многими знаменитостями своего времени, которых они попросту не знали, участие в знаменитых, но отдаленных от них событиях, в которых они не участвовали. Такое, я бы сказал, нелепое приукрашивание действительности приводит к совершенно отрицательным результатам в плане художественности. Так герой теряет свою индивидуальность, черты национального характера. Так могучие и неповторимые исторические фигуры нашей истории возводятся в ранг худосочного, безликого типа газетных очерков. Как человек создавал бога по своему образу й подобию, так и писатели, видимо, создают своих героев. Невольно рождается подозрение: не низводили ли иногда могучих колоритных исторических личностей до своих скромных персон. А ведь Мухтар Ауэзов, когда создавал великий образ Абая, не извращал ни одного исторического факта, был далек от мысли навести глянец на своего героя. А как сумел раскрыть великую нравственную силу и могучий интеллект своего бессмертного героя!