Долг

А затем приходит Кейр, держа в руках пакет из аптеки.

— Что это?

Он застенчиво улыбается мне. От чего становится похож на молодого парня, такое противоречие с его твердым мужским телом и грубоватыми манерами.

— Происходящее может показаться действительно странным, поэтому я заранее извиняюсь, если ты подумаешь, что я облажался, э-э-э, в смысле еще больше, чем раньше. Не хочу, чтобы ты испытывала дискомфорт.

Господи. Он и правда собирается использовать какую-то странную секс-игрушку.

Я не хочу, чтобы он думал, что я против чего-то нового, поэтому стараюсь продолжать улыбаться.

— Ладно... — медленно говорю я.

Он вытаскивает маленькую бутылочку лака для ногтей красного цвета и бросает пакет на кофейный столик.

— Что? — спрашиваю я, мне сложно сложить два и два. — Лак для ногтей? Зачем?

— Чтобы накрасить твои ногти. — Он смотрит вниз на мои ноги, на ненакрашенные ногти на ногах, выглядывающие из сандалий. — Я лишь хочу, чтобы ты почувствовала себя красивой.

Это самое милое и одновременно самое странное, что случалось со мной.

— Хорошо, — снова говорю я, все еще совершенно не уверенная. — Но мои ноги не в лучшем виде. В смысле, я побрила ноги, сделала пилинг и все такое, но... — бормочу я.

— Твои ступни прекрасны, — быстро говорит он, успокаивающе улыбаясь мне. — Как и твоя нога. Просто подумал, это будет весело. Ты позволишь мне?

Конечно же, я позволю ему. Просто никогда не встречала парня, который хотел бы накрасить мне ногти на ногах.

— А можно и на руках тоже? — спрашиваю я, шевеля пальцами рук.

Он с облегчением усмехается.

— Давай посмотрим, что получится на ногах. Никогда раньше таким не занимался.

На самом деле, я ощущаю облегчение. Если бы выяснилось, что для Кейра типичны подобные поступки, я бы не чувствовала себя особенной.

Он садится в самом конце дивана, и я немного откидываюсь назад, так, чтобы выпрямить ноги. Снимаю сандали, и они с громким звуком падают на пол. Кейр бережно поднимает мою ногу, обращаясь со мной с особой осторожностью, хотя это моя здоровая нога.

— Так вот, что ты купил в аптеке, — говорю я, чувствуя, словно мне нужно продолжать говорить. — Я-то думала, ты взял презервативы.

Его улыбка становится хитрой.

— О, презервативы я тоже купил.

Мое лицо горит, я представляю, как Кейр надевает презерватив.

— Ты был ужасно оптимистичен, — заявляю я.

— В этом нет ничего плохого, Рыжик.

Он проводит рукой вверх по моей икре, большие пальцы скользят по моим голеням, вплоть до колена. Смотрит на меня сквозь густые ресницы, сила его взгляда воспламеняет. Я чувствую, как тепло разливается во мне, и подавляю желание сжать ноги. К счастью, когда я забежала домой, чтобы взять купальник (слава Богу, Кристины и Ли не было дома), я захватила подходящий лифчик и трусики (фиолетовое кружево) и новое платье, поэтому нельзя сказать, что меня застали врасплох.

Его руки сильные, когда он держит меня, и я бессильна перед его властью. Он скользит вниз, сжимая икры, пока руки не оказываются на моей ступне, начиная массировать ее.

— Боже мой, — выдыхаю я, и моя голова падает на ручку дивана. Я выпускаю стон, который должен смутить меня, но нет. Ощущения слишком приятные. Я вечность не делала массаж ног, не говоря уже о любом другом виде массажа, и все напряжение и давление, с которыми мне приходится справляться, наконец, начинает исчезать.

— Именно это я и хотел услышать, — говорит он. — Дай знать, если буду слишком груб.

Боже, как же я хочу, чтобы он был груб со мной.

Не уверена, как долго Кейр делает массаж, но ощущается, будто целую вечность. Моя нога и ступня, словно зефир. Он, должно быть, устал, но его хватка не ослабевает ни на секунду.

— Итак, — говорит он, беря лак для ногтей. — Давай посмотрим, смогу ли я: а) нанести это на твой ноготь и не облажаться, б) не испачкать диван.

Я приподнимаюсь на локтях и наблюдаю, как он внимательно смотрит на мои пальцы.

— Знаешь, а у тебя очень миленькие пальчики на ногах, — замечает он.

— Вот это новость.

Кейр отвинчивает крышку и очень тщательно начинает красить ноготь на моем большом пальце. Я почти смеюсь от того, насколько он сконцентрирован. Темные брови нахмурены, кончик языка торчит изо рта, глаза неотрывно следят за процессом. А руки совершенно не дрожат.

Я же, с другой стороны, изо всех сил стараюсь не дрожать. Я становлюсь очень беспокойной, когда нервничаю, поэтому вынуждена глубоко дышать, чтобы оставаться на месте. Кэт будет впечатлена, хотя не для этого она показывала мне эти дыхательные упражнения.

Кейр заканчивает красить большой палец и дует на него.

От чего я вздрагиваю, мне щекотно.

Широко улыбаясь, он смотрит на меня.

— Боишься щекотки ещё где-нибудь?

— Нет, — отвечаю я. Чистое враньё.

— Придется проверить самому.

Верю его угрозе. Но затем он приступает к следующему пальцу, и, когда доходит до мизинца, его действия становятся более медленными и чувственными. Он массирует мою ногу, пока держит ее, дует на нее дольше, глядя на меня с жаром.

— Вот, — говорит он, поднимая мою ногу выше, чтобы я могла видеть ногти. Сгибаю пальцы. Он на самом деле хорошо справился. — Что думаешь?