Долг, честь, мужество

— Вот что, милейший. Разъяснять тебе, что к чему, обстановка не позволяет, нет времени. Хочешь отвечать вместе с ними — сейчас же отправлю тебя куда следует. Если же у тебя осталась хоть капля совести, ты должен вернуться в свою машину и делать все, что они скажут, а при первой возможности дать нам знать. Когда кончишь с ними все дела, приедешь на Петровку, 38, и разыщешь полковника Батурина. Да хорошенько запоминай все, что увидишь, услышишь и где придется побывать. А теперь запомни номер телефона. Забудешь — набирай «02», проси дежурного по городу, он меня разыщет.

— Сделаю, — с решительным видом заверил парень.

— А автомобиль ты все-таки продай, ни к чему он тебе. Еще за добрый совет меня благодарить будешь. Ступай...

Овеченский и Рыжий стояли по пояс в могиле и копали. Не вылезая из ямы, Овеченский дотянулся до бутылки, стоящей на краю могилы, выпил из горлышка и протянул помощнику.

— Перчатки надень, — прошипел он, — ты, дура, еще тут свой адрес оставь.

Рыжий огрызнулся, но перчатки все-таки надел. Наконец лопаты заскребли по дереву. Овеченский взял ломик. По дну ямы заскользил луч карманного фонарика. Послышался приглушенный скрежет отдираемых досок, потом стало тихо.

Когда забрезжил рассвет, над могилой уже снова возвышался холмик. Преступники поставили на место крест и накинули на него высохший венок. Овеченский картинно перекрестился.

— Ну, почивай, раб божий, выручил ты меня, — какое-то время он постоял у могилы в безмолвии, потом придирчиво осмотрел все вокруг, отнес в укромное место лопаты и снял комбинезон. Рыжий последовал его примеру.

...— Ну, милые, — улыбался Овеченский, поудобнее устраиваясь на заднем сиденье «Волги», — сослужили вы мне великую службу. Ты, лихач, потрудись еще малость. А тебе, дружок, вот, как и говорил, — он повернулся к Рыжему, — держи сотенную.

«Волга» рванулась к центру города. Город уже просыпался. На улицах появились молоковозы, продуктовые автофургоны, дорожные уборочные машины. Поэтому Батурин со своими помощниками мог следовать за преступниками в служебной машине без особого риска быть замеченным.

Полковник сам уселся за радиостанцию, чтобы держать связь со всеми оперативными машинами. То и дело в эфире слышалось: «Стрела», я «Коршун». Указанный вами объект движется в направлении... Следую за ним, веду наблюдение. Как поняли меня? Я «Коршун», прием». Павел Михайлович принимал радиограммы и уточнял задачи исполнителям.

Инспекторы ГАИ «вели» контролируемую машину от перекрестка к перекрестку. Иногда они умышленно перекрывали улицу, чтобы убедиться, в какой ряд она перестроится, и по этому маневру определить направление ее дальнейшего движения.

Рыжий вышел у большого серого дома, помахал Овеченскому рукой и скрылся в подъезде. Несколько сотрудников МУРа, выйдя из машины, последовали за ним. А «Волга» взяла курс на площадь трех вокзалов.

Поставив машину на стоянке, Овеченский и водитель поспешно вошли в вестибюль Казанского вокзала. Получив багаж, Овеченский подошел к буфетной стойке и попросил два стакана виноградного соку. Расплатился и шепнул водителю:

— Теперь во Внуково, там и расчет.

В аэропорту, оставшись один, Аким Акимович стал коротать время в ресторане. Маленькими глотками он пил коньяк и сосал тоненькие ломтики лимона.

Полковник Батурин с портфелем в руке вошел в зал ресторана, осмотрелся и направился к определенному столику.

— Не помешаю? — спросил Павел Михайлович и взялся за спинку стула.

— Отчего же, пожалуйста, — ответил мужчина в кожаной куртке, сидевший за столом рядом с Овеченским.

Аким Акимович не обратил на нового посетителя никакого внимания. Он смотрел на летное поле и медленно жевал лимон. Мысли его были заняты Мариной. Вернее, хранившимся у нее чемоданом. Он обдумывал, как забрать его.

Мужчина в кожаной куртке расплатился и ушел. В это время за спиной у Овеченского встал капитан Качалов.

— Пора, товарищ полковник, — громко произнес он, делая ударение на последнем слове.

Овеченский вздрогнул, но тут же, сдержав себя, положил в рот очередной ломтик лимона.

— Аким Акимович, видите, нас торопят. Пора... — дружелюбно проговорил Батурин.

— Что за глупости! — вспылил Овеченский. — Да вы знаете...

— Все, решительно все знаем, гражданин Овеченский, — с металлическими нотками в голосе произнес полковник. — Знаю и ваш ход. Сейчас предъявите фальшивый паспорт, свидетельствующий о том, что вы не Овеченский. А к чему это? Да вы уже и сами понимаете — выхода у вас никакого нет... Кстати, вас ждет приятная встреча с Настасьей, как вы ее называли, а также с Гундосым и Хмырем. Много будет встреч...

Лицо Овеченского сделалось мертвенно-бледным. Он встал, но ноги его не слушались, и работникам милиции пришлось подхватить его под руки.

Долго велось следствие по делу Овеченского. После очередных допросов, опознаний и очных ставок вскрывались все новые и новые факты его преступлений.