Долг чести

«Шеви сабербан» проехал на запад, прежде чем свернуть к северу и описать петлю у Юнион-стейшн. Улицы кишели полицейскими и пожарными машинами. Вертолеты, поднявшиеся с авиабазы ВВС Эндрюз, барражировали над головой, скорее всего чтобы не подпускать сюда вертушки прессы. Райан вышел из машины без посторонней помощи и в тесном кольце телохранителей направился ко входу в здание, где размещалась компания Си-эн-эн. Оно просто оказалось ближе других. То и дело прибывали новые агенты Секретной службы. Теперь их стало так много, что Райан ощутил себя в безопасности, сознавая, сколь обманчиво это чувство. Его провели наверх, в комнату ожидания, и через несколько минут появился агент в сопровождении незнакомого мужчины.

– Это судья Питер Джонсон, федеральный суд округа Колумбия, сэр, – сообщил агент Райану.

– Меня вызвали сюда, как я догадываюсь… Райан перебил судью:

– Боюсь, дело обстоит именно так, сэр. Я не юрист, поэтому прошу ответить: данная мной присяга будет иметь законную силу?

И снова прозвучал голос агента Прайс:

– Президента Кулиджа привел к присяге его отец, бывший мировым судьей. Процедура будет иметь полную юридическую силу, – заверила она обоих мужчин.

К ним подкатили телевизионную камеру.

Райан положил руку на Библию, и судья произнес по памяти текст присяги.

– Я – полное имя, пожалуйста.

– Я, Джон Патрик Райан…

– Торжественно клянусь, что буду ревностно исполнять должность президента Соединенных Штатов Америки.

– Торжественно клянусь, что буду ревностно исполнять должность президента Соединенных Штатов Америки… и приложу все усилия к тому, чтобы соблюдать, ограждать и защищать Конституцию Соединенных Штатов, да поможет мне Бог. – Джек закончил присягу, которую помнил наизусть, потому что она мало чем отличалась от присяги, данной им в качестве офицера морской пехоты, и означала по сути дела одно и то же.

– Я вам не был даже нужен, – негромко произнес Джонсон. – Примите мои поздравления, господин президент. – Обоим такая фраза показалась странной, но Райан тем не менее пожал протянутую руку. – Благослови вас Господь.

Райан оглянулся вокруг. Из окна он видел отблеск пламени на Капитолийском холме. Затем он повернулся к телевизионным камерам, потому что сейчас на него смотрели миллионы людей, которые, хочется ему того или нет, застыли в тревожном ожидании. Райан сделал вдох, не замечая, что галстук его сполз в сторону.

– Уважаемые дамы и господа! То, что произошло сегодня, явилось попыткой уничтожить правительство Соединенных Штатов. Убили президента Дарлинга и, мне кажется, убили почти всех членов Конгресса – говорить об этом пока слишком рано.

Однако я уверен в одном: уничтожить Америку намного труднее, чем людей. Мой отец был полицейским, как вы уже слышали. Вместе с моей матерью он погиб в результате авиакатастрофы, но полиция все равно осталась. Всего несколько минут назад убили многих прекрасных людей, и все-таки Америка будет существовать. Мы недавно вели войну и победили. Мы выдержали попытку подорвать нашу экономику, переживем и эту катастрофу.

Боюсь, что я слишком недавно на этом посту, чтобы объяснить все должным образом, но я узнал еще в школе, что Америка – это мечта, это идеи, которые все мы разделяем, все, во что мы верим, и самое главное – это то, что мы делаем и как. Уничтожить такое нельзя. Это никому не по силам, как бы страстно ни пытались сделать это наши враги. Порукой тому – кто мы и к чему стремимся. Мы создали эту мечту, и никто не сможет уничтожить ее.

Пока я еще не уверен, как буду действовать дальше. Прежде всего хочу проверить, что моя жена и дети в безопасности, но затем мне нужно исполнять свои обязанности президента, и я дал клятву Господу, что приложу все усилия для осуществления этого. Пока же я прошу всех вас помогать мне и молиться за меня. Я снова обращусь к вам, когда буду знать больше. Теперь можете выключить камеру, – закончил он. Когда красная лампочка погасла, он повернулся к специальному агенту Прайс:

– За работу.