Долг чести

— Тебя интересует моё мнение? Полная независимость северной части Марианских островов и отмена их статуса, как подмандатных территорий США. В любом случае они окажутся в сфере нашего влияния по чисто географическим и экономическим причинам. Мне это представляется разумным компромиссом. Почти вся земля на этих островах куплена японцами, — напомнил он гостю. — Я, правда, не совсем уверен, что именно таким будет окончательное предложение, но, кажется, догадываюсь.

— Как относительно Гуама?

— Он остаётся во владении США при условии демилитаризации. И здесь я не могу быть уверенным, но у меня есть основания предполагать, что такой будет позиция моей страны. Для полного решения всех вопросов понадобится время, но в этом случае мы остановим военные действия, прежде чем они зайдут слишком далеко.

— Что, если нам не удастся достичь соглашения?

— Тогда погибнут многие. Мы с тобой дипломаты, Крис. Наша задача заключается в том, чтобы не допустить этого. — И новое напоминание: — Если ты сможешь помочь мне, просто сообщив о сути американских предложений, чтобы предоставить нам возможность пойти на компромисс, мы с тобой сможем положить конец войне, Крис. Прошу тебя, помоги мне.

— Я не хочу брать деньги за это, Сейджи, — последовал ответ Кука.

Поразительно. Оказывается, у этого человека всё-таки есть моральные принципы. Как хорошо, что ему не хватает проницательности.

* * *

В соответствии с договорённостью посол Японии подъехал ко входу в Восточное крыло. Швейцар распахнул ворота перед длинным «лексус-стретчем», морской пехотинец отдал честь, поскольку ему никто не давал иного распоряжения. Посол вошёл в здание в одиночку, без телохранителя, миновал металлодетекторы, затем повернул по длинному коридору на запад, мимо личного кинозала президента. Стены украшали портреты прежних президентов, по сторонам возвышались скульптуры Фредерика Ремингтона и другие раритеты, напоминающие об истории заселения Америки. Сама длина коридора должна была вселять в посетителя представление о размерах этой страны. Три агента Секретной службы проводили посла на государственный этаж Белого дома, который был хорошо ему знаком, затем дальше на запад в крыло, из которого и велось управление Соединёнными Штатами. Взгляды агентов не казались враждебными, они были сдержанными и нейтральными, но все это резко отличалось от сердечного приёма, обычно оказываемого ему в этом здании. Наконец, не случайно и приём был назначен в зале Рузвельта. Там находились золотая медаль и диплом Нобелевского лауреата, вручённые Теодору за его роль посредника в переговорах, положивших конец русско-японской войне.

Если процедура приезда в Белый дом была рассчитана на то, чтобы внушить ему благоговейный страх, подумал посол, то её заключительный этап привёл к обратному. Американцам свойственны такие глупые мелодраматические жесты. Зал Индейских договоров в соседнем здании Экзекьютив-билдинг был предназначен для того, чтобы приводить в трепет дикарей, а этот зал напоминал послу о первой крупной войне, которая вознесла его страну до уровня великих держав после победы над другим членом этого эксклюзивного клуба, царской Россией, страной совсем не такой великой, как казалось на первый взгляд, пронизанной коррупцией, раздираемой внутренними разногласиями и конфликтами, склонной к хвастовству и ничем не подкреплённым угрозам. В точности как Америка, подумал посол. В данную минуту он нуждался в столь ободряющих мыслях, потому что у него дрожали колени. Президент Дарлинг уже стоял, и посол пожал протянутую руку.

— Господин посол, вы знакомы со всеми присутствующими здесь. Прошу садиться.