Долг чести

— Они хотели создать настоящую империю. По сути дела Япония стремилась к тому, чем раньше владели англичане, вот только они опоздали на пару столетий. Японцы не рассчитывали победить нас, просто им хотелось… — Его голос стих, в голове начала оформляться мысль. — Просто хотелось достичь поставленных целей и заставить нас согласиться с этим. Боже… — выдохнул Райан. — Так вот в чём дело! Все повторяется снова. Те же самые методы начала войны. И, может быть, те же самые цели? — произнёс он, размышляя вслух.

Да, конечно, подумал советник по национальной безопасности. Только надо найти это. Если мы сумеем найти.

— Но сначала нам следует решить свою первостепенную задачу, — напомнил ему президент.

— Да, я знаю.

* * *

Джордж Уинстон пришёл к выводу, что он, подобно старому боевому коню, должен откликнуться на призывный зов труб. Его жена и дети остались в Колорадо, а он находился сейчас в салоне своего «Гольфстрима», глядя на раскинувшиеся внизу огни какого-то города. Наверно, Цинциннати, подумал он, хотя не поинтересовался маршрутом, выбранным лётчиками для полёта в Ньюарк.

Причина принятого им решения была отчасти личной. Его состояние изрядно пострадало от событий прошлой пятницы, он потерял несколько сотен миллионов долларов. Характер происшедшего и то, что его деньги были вложены в различные инвестиционные компании, влекло за собой колоссальные убытки, поскольку Уинстон оказался уязвим для всякого вида торговли ценными бумагами на основе компьютерных программ. Однако дело заключалось не только в деньгах. Ну хорошо, сказал он себе, я потерял двести миллионов. Ну и что? У меня осталось огромное состояние, и я всегда могу увеличить его, как и заработал с самого начала. Но больше всего финансиста беспокоил урон, нанесённый всей системе, и в особенности ущерб, причинённый «Коламбус групп». Его дитя понесло колоссальные убытки, и Уинстон, подобно отцу, возвращающемуся к замужней дочери в тяжёлое для неё время, понимал, что компания навсегда останется его ребёнком. Мне следовало быть там в пятницу, упрекал себя он. Я заметил бы надвигающуюся угрозу и предотвратил бы её. И уж по крайней мере защитил бы своих вкладчиков. Окончательные результаты торгов ещё не поступили, хотя и было уже известно, что ситуация настолько плоха, что почти не поддаётся осмыслению. Он должен что-то предпринять, должен использовать свой опыт и знания, его советы могут оказаться полезными. Вкладчики по-прежнему остаются его доверителями.

Перелёт в Ньюарк прошёл без происшествий. «Гольфстрим» мягко коснулся посадочной дорожки и подрулил к терминалу частной авиации, где его ждал автомобиль. Возле машины стоял один из ведущих сотрудников бывшей компании Уинстона. На нём не было галстука, что в высшей степени необычно для выпускника бизнес-колледжа Уортона.

Марк Ганг стоял, опершись на крыло, чтобы не упасть. Он не спал уже пятьдесят часов, и машина помогала ему сохранять равновесие, так как у него под ногами, казалось, двигалась земля, а приступы мучительной головной боли можно было измерять по шкале Рихтера. Несмотря на всё это, он был рад, что оказался здесь. Если кто-то и сможет разобраться в создавшихся неприятностях, так это его бывший босс. Как только личный реактивный самолёт Уинстона замер, он подошёл к нему и остановился у трапа.

— Насколько все плохо? — были первые слова Джорджа Уинстона. Знаменитый финансист и его бывший заместитель поддерживали тёплые отношения, но дело прежде всего.

— Этого мы ещё не знаем, — ответил Ганг, сопровождая его к машине.

— Ещё не знаете? — С объяснением пришлось подождать, пока они не сели в автомобиль. Ганг молча передал Уинстону первую страницу «Нью-Йорк тайме».

— Это действительно соответствует истине? — Уинстон, обладавший искусством скорочтения, быстро закончил две первые колонки и перешёл на двадцать первую страницу, где в обрамлении рекламы дамского белья помещалось окончание статьи.

Дальше Гант ошеломил Уинстона, сообщив ему, что менеджер, назначенный Райзо Яматой, уехал.

— В пятницу вечером он улетел в Японию. Сказал, что попытается убедить Ямату приехать в Нью-Йорк, чтобы помочь стабилизировать ситуацию. А может, он хочет совершить харакири на глазах босса. Разве поймёшь этих гребанных японцев?

— Так кто же руководит делами теперь, Марк?

— Никто, — пожал плечами Гант. — Точно так же, как никто сейчас не занимается ничем другим.

— Черт побери, Марк, но ведь кто-то должен распоряжаться!

— Нам не оставили никаких указаний, — ответил бывший заместитель. — Его нигде нет — я звонил ему во все гребанные кабинеты и во все гребанные дома. Безрезультатно, Джордж. Он исчез. Все пытаются сейчас найти укрытие. Черт побери, может быть, он уже бросился вниз с самого высокого небоскрёба.

— О'кей, мне нужен кабинет и вся информация, имеющаяся у вас, — распорядился Уинстон.

— Какая информация? — удивился Гант. — У нас нет ничего. Ты ведь помнишь, что рухнула вся система.

— Зато сохранились документы о сделках, совершенных нашей компанией, правда?