Долг чести

— Если не записать, то ничего не произойдёт… — Разговор стих, и лица присутствующих недоуменно повернулись к нему, словно он сказал: «А фломастер-то — пурпурного цвета» — или какую-нибудь другую бессмысленную фразу, не имеющую никакого отношения к делу.

— Что?.. — недоуменно произнёс председатель Федеральной резервной системы.

— Так любит говорить моя жена. «Если ты не запишешь этого, то ничего не случится». — Он обвёл взглядом собеседников. Они все ещё не понимали. В этом не было ничего удивительного потому что он сам ещё не до конца сформулировал для себя собственную мысль. — Она тоже врач, Джордж, в больнице Хопкинса, и всегда носит с собой маленькую записную книжку. Всякий раз, когда ей что-то приходит в голову, она останавливается и записывает, потому что не полагается на, свою память.

— Мой брат делает то же самое, только пользуется одним из таких миниатюрных диктофонов, — кивнул Уинстон и пристально посмотрел на Райана. — Продолжайте.

— Значит, не осталось никаких записей, никаких документов о совершенных сделках, верно? — спросил Райан.

— Никаких. Все стёрто из памяти компьютеров «Депозитори траст компани», — подтвердил Фидлер. — Как уже сказано, потребуется…

— He потребуется. Разве у нас есть время?

— Времени у нас нет, — подавленно вздохнул министр финансов.

— Нам и не требуется время. — Райан посмотрел на Уинстона. — Как ты считаешь?

Президент Дарлинг следил за разговором, поворачивая голову от одного говорившего к другому, словно следил за теннисным матчем, и его терпение истощилось.

— О чём вы говорите, черт побери?

Теперь Райан почти полностью сформулировал свою идею. Он посмотрел на президента.

— Сэр, все очень просто. Мы скажем, что просто ничего не произошло, что после полудня в пятницу фондовые биржи прекратили работу. Вопрос только в том: сумеем ли мы провернуть это? — спросил Джек и тут же ответил на свой вопрос, не дав никому вставить и слова. — А почему бы и нет? Почему не сумеем? Нет никаких документов, которые гласили бы, что дело обстоит иначе. Никто не сможет доказать, что после полудня была совершена хотя бы одна сделка, правда?

— Принимая во внимание, что все потеряли колоссальные деньги, — подхватил Уинстон, сразу поняв суть предложения Райана, — не думаю, что кто-то захочет возражать. Если говорить проще, Райан предлагает возобновить деятельность бирж с пятницы… с полудня прошлой пятницы и просто забыть о минувшей неделе, верно?

— Но в это никто не поверит, — покачал головой председатель Федеральной резервной системы.

— Ошибаетесь, — улыбнулся Уинстон. — Райан прав. Во-первых, им придётся поверить, поскольку нет иного выхода. Нельзя совершить трансакцию — я имею в виду, нельзя её заключить, — без письменных документов. Таким образом, без восстановления материалов «Депозитори» никто не сможет доказать, что после полудня пятницы заключались сделки. Во-вторых, большинство участников биржевых операций понесли огромные убытки — инвестиционные компании, банки, торговые дома, вкладчики, — и потому они захотят начать все сначала. Так что можно не сомневаться, что нам поверят. Как ты считаешь, Марк?

— Включим машину времени и вернёмся в прошлую пятницу? — мрачно улыбнулся Гант, и тут же его настроение изменилось. — Где можно присоединиться к этому соглашению?

— Но мы не сможем отменить все совершенные сделки, все до единой, — возразил председатель Резервной системы.

— Это верно, — согласился Уинстон. — Международные сделки по американским казначейским обязательствам не поддаются нашему контролю. Но мы сделаем вот что, сэр: проведём переговоры с европейскими банками, объясним им, что случилось, и затем вместе с ними…

— Ну конечно! — прервал его Фидлер. — Они сразу сбросят иены и начнут покупать доллары. Стабильность нашей валюты восстановится, тогда как японской рухнет. Азиатские банки тоже задумаются об изменении своей позиции. Да, пожалуй, центральные европейские банки встанут на нашу сторону.

— Придётся сохранить учётную ставку на достаточно высоком уровне, — заметил Уинстон. — Это нанесёт некоторый ущерб платёжному балансу, но все равно намного выгоднее любого иного выхода. Уровень учётной ставки должен оставаться высоким до тех пор, пока не перестанут сбрасывать наши казначейские обязательства. Нам нужно организовать бегство от иены, подобно тому как они инициировали бегство от доллара. Такой манёвр понравится европейцам, так как помешает японцам скупать ценные бумаги европейских банковских корпораций — вчера японцы начали скупать все. — Уинстон встал и принялся расхаживать по Овальному кабинету, как привык делать это в своём собственном. Он не подозревал, что нарушает протокол, установленный в Белом доме, и даже сам президент не решился напомнить ему об этом, хотя два агента Секретной службы, стоявшие рядом, не сводили глаз с финансиста. Было очевидно, что он обдумывает ситуацию, пытаясь найти слабые места в предложенном решении проблемы. Прошло две минуты. Все ждали, когда Уинстон выскажет свою точку зрения. Наконец он поднял голову.