Долг чести

— Нам не требуется ничего особенного, — пожал плечами Райан. — Нужно восстановить ранее существовавшее положение. — Ему не хотелось говорить об этом, но он был вынужден упомянуть мысли, которые обсуждал с президентом. Теперь, если случится что-то неприятное, на память придёт лишь одно — допустил ошибку Райан, а не Роджер Дарлинг. — И ликвидировать ваши ракеты с ядерными боеголовками под контролем международных наблюдателей.

— Вы вынуждаете нас вести очень опасную игру.

— Вы сами выбрали такой путь. — Райан заставил себя расслабиться. Сейчас его правая рука сжимала левую кисть. Он чувствовал пальцами часы, но не решался посмотреть на циферблат, опасаясь выдать себя, показать, что сейчас происходит что-то связанное со временем. — Вы уже нарушили договор о нераспространении ядерного оружия и хартию Организации Объединённых Наций, которую подписало ваше правительство. Кроме того, вами нарушены условия нескольких договоров о двусторонних отношениях с Соединёнными Штатами Америки и вы начали войну, направленную на захват чужих территорий. Неужели вы полагаете, что мы согласимся со всем этим, включая порабощение американских граждан? Скажите, какой будет реакция японского народа, когда он узнает об этом? — Ещё не были преданы гласности события, происшедшие прошлой ночью над северной частью Японии. Дзайбацу контролировали средства массовой информации гораздо строже, чем Райан, сумевший уговорить руководителей американских телевизионных компаний, но с этим всегда возникают проблемы. Рано или поздно правда станет известна. Это неплохо, если правда на твоей стороне, но просто ужасно, когда она работает против тебя.

— Но вы должны пойти хоть на какие-нибудь уступки! — воскликнул посол, на глазах теряя свою дипломатическую сдержанность. Агент Секретной службы, стоявший позади него, шевельнул пальцами.

— Мы даём вам возможность восстановить мир без принуждения с нашей стороны.

— Этого слишком мало!

— Правильнее обсудить этот вопрос с заместителем государственного секретаря Адлером и его делегацией. Вы знакомы с нашей позицией, — произнёс Райан. — Если вы считаете необходимым объявить о том, что обладаете ядерным оружием, мы не можем помешать вам. Хочу предупредить, однако, что это приведёт к серьёзной психологической эскалации, которая не пойдёт на пользу обеим нашим странам.

Посол посмотрел на Дарлинга, надеясь, что тот как-то отреагирует. Приближались выборы в Айове и Нью-Гемпшире, и президенту необходимо успешно начать избирательную кампанию… Может быть, в этом и заключается причина столь жёсткого поведения? — подумал дипломат. В полученных из Токио указаниях говорилось, что он должен добиться для своей страны свободы манёвра, но американцы отказались идти на какие-либо уступки, и виновником этого наверняка является Райан.

— Неужели доктор Райан говорит от имени Соединённых Штатов? — У посла дрогнуло сердце, когда он увидел, что президент покачал головой.

— Нет, господин посол. От имени Соединённых Штатов говорю я. — Дарлинг сделал паузу, и на его лице появилась жёсткая улыбка. — Но в данном случае доктор Райан говорит от моего имени. Вы хотите сказать что-нибудь ещё?

— Нет, господин президент.

— В таком случае я вас больше не задерживаю. Надеюсь, ваше правительство поймёт, что предложенный нами способ урегулировать конфликт является самым лучшим. Остальные альтернативы не следует даже рассматривать. До свиданья, сэр. — Дарлинг остался сидеть, зато Райан встал, чтобы проводить посла. Он вернулся через несколько минут.

— Когда? — спросил президент.

— В любую минуту.

— Надеюсь, что всё пройдёт успешно.

* * *

Воздух под ними был чистым и прозрачным, хотя на высоте пятидесяти тысяч футов виднелись клочья перьевых облаков. Но даже несмотря на это, невооружённый человеческий глаз не мог увидеть исходную точку — ИТ. Ещё хуже было то, что остальные бомбардировщики звена из трех самолётов тоже оказались невидимыми, хотя в соответствии с планом находились на расстоянии соответственно четырех и восьми миль. Майк Закариас вспомнил об отце, о всех его вылетах в ходе действий против самой совершенной противовоздушной обороны того времени, о том, как он однажды проиграл, всего один раз, и был чудом спасён из лагеря, где ему предстояло остаться навсегда. Сейчас перед его сыном стояла более лёгкая задача, но в то же время и более сложная, потому что Б-2 не мог маневрировать и всего лишь чуть менял положение в зависимости от ветра.

— Батарея зенитных ракет «пэтриот» в направлении на два часа, — предупредил капитан, сидевший за пультом управления системами электронного противодействия. — Её радиолокаторы только что включились.

Теперь Закариас понял причину. На земле, в нескольких милях, появились первые вспышки. Значит, разведывательные данные правильны, подумал полковник. У японцев немного батарей «пэтриот», и они не расположили бы их в этом районе просто так. И тут, глядя вниз, он увидел огни движущегося поезда у входа в ущелье, по которому им предстояло нанести бомбовый удар.