Долг чести

— Первый запрос, — распорядился пилот. Теперь ситуация становилась по-настоящему опасной.

Радиолокатор под носовой частью его самолёта нацелился на участок земли далеко внизу, следуя указаниям спутниковой навигационной системы, и мгновенно определил положение бомбардировщика по отношению к известным наземным ориентирам, находившимся в памяти компьютера. Затем самолёт накренился, повернул вправо и через две минуты повторил манёвр.

— Предупреждение о пуске ракеты! Ракета «пэтриот» — нет, две, — сообщил офицер комплекса электронного противодействия.

— Это по второму номеру, — произнёс Закариас. Должно быть, его заметили в тот момент, когда открылся люк бомбового отсека. При открытом бомбовом люке самолёт мгновенно утрачивает невидимость, но это длится всего несколько секунд, прежде чем…

Вот. Полковник увидел, что ракеты взлетают из-за холма и мчатся намного быстрее, чем советские СА-2, от которых так успешно уклонялся в своё время его отец. Это напоминает даже не ракеты, а скорее лучи направленной энергии, с такой скоростью поднимающиеся вверх, что за ними трудно уследить взглядом и уж тем более предпринять манёвр уклонения. Однако обе ракеты, летевшие на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга, ничуть не изменили траектории полёта, промчались мимо цели по направлению к какой-то точке в пространстве и взорвались подобно фейерверку на высоте примерно шестидесяти тысяч футов. Значит, технология «стелс» на самом деле действенна против ракет «пэтриот», как и показали проведённые испытания. Наверно, ракетчики сейчас ломают головы, подумал Закариас.

— Начинаю первый заход на цель, — объявил пилот. Всего на земле находилось десять точечных целей — пусковых шахт, говорилось в разведданных, и полковник с удовлетворением подумал, что ему нужно уничтожить эти ненавистные сооружения, даже ценой жизни других людей. В операции принимали участие только три бомбардировщика, и его самолёт, как и два других, нёс всего восемь бомб. Общее число бомб, доставленных тремя бомбардировщиками для проведения операции, составляло двадцать четыре, причём на каждую пусковую шахту предназначалось по две бомбы, а остальные четыре Закариас должен был сбросить на последнюю цель. У каждой бомбы попадание в пределах четырех метров от точки прицеливания составляло девяносто пять процентов — очень высокая точность, но при этой операции всякое отклонение недопустимо. Правда, из теоретических расчётов следовало, что при двух бомбах, сброшенных на одну цель, вероятность промаха ничтожна, но, когда число целей увеличивалось на порядок, вероятность промаха тоже возрастала в десять раз.

Сейчас бомбардировщик летел под контролем компьютера и пилот мог взять управление на себя лишь в том случае, если случится что-то угрожающее. Полковник снял руки со штурвала, опасаясь случайным прикосновением нарушить процесс, требующий куда большего искусства, чем владеет человек.

— Как функционируют системы? — спросил он по каналу внутренней связи.

— Нормально, — коротко ответил офицер комплекса электронного противодействия. Он не отрывал взгляда от приборов космической навигационной системы, принимавшей сигналы с четырех спутников, которые несли атомные часы. Космическая навигационная система определяла точное положение бомбардировщика в трех измерениях при данных о курсе, скорости и ветровом сносе, вносимых бортовыми системами. Полученная информация автоматически вводилась в компьютерную память бомб, уже запрограммированных на точные координаты целей. Первый бомбардировщик поражал цели от первой до восьмой. Второй — от третьей до десятой. А вот третий, который вёл полковник Закариас, сбрасывал свои бомбы на цели номер один, два, девять и десять. Это означало, что, поскольку ни один самолёт не сбрасывал на каждую цель по две бомбы, даже при выходе из строя электронной системы наведения пусковая шахта все равно будет поражена.

— Радиолокаторы батареи «пэтриот» продолжают поиск. Похоже, что она расположена у входа в ущелье. Тем хуже для них, подумал Закариас.

— Открываю дверцы бомбового отсека — дверцы открыты! — послышался голос второго пилота. И тут же последовал возглас третьего офицера.

— Нас заметили — радиолокаторы батареи ведут нас!

Первая бомба отделилась от самолёта.

— На нас замкнулись — пуск, пуск, пуск!

— Не забудьте, потребуется несколько секунд, — поборов волнение, произнёс Закариас спокойным голосом. Вторая бомба полетела вниз. И тут в голове полковника мелькнула новая мысль: а вдруг командир батареи проявит сообразительность? Что, если он сделал выводы из предыдущего залпа? Господи, операция может всё-таки потерпеть неудачу, если…

Через две секунды четвёртая бомба отделилась от самолёта, и бомбовый люк закрылся. И тут же бомбардировщик Б-2 снова превратился в невидимку.

* * *

— Это бомбардировщик «стелс», именно «стелс», — послышался голос офицера, руководившего перехватом. — Смотрите!