Долг чести

— Спасибо, доктор, — сонным голосом пробормотал мужчина. Кэти Райан выключила лазерную установку, встала с высокого табурета и потянулась. За процедурой операции следила из угла помещения специальный агент Андреа Прайс, одетая в медицинский халат персонала больницы Хопкинса. Обе женщины вышли из операционной и наткнулись на профессора Бернарда Катца, который смотрел на них с широкой улыбкой под усами, делавшими его похожим на Бисмарка.

— Как дела, Берни? — рассеянно спросила Кэти, делая пометки для больничной карты мистера Рединга.

— У тебя есть свободное место на каминной доске, Кэт? — Тут уж она оторвала взгляд от блокнота. Катц вручил ей телеграмму, что по-прежнему оставалось традиционным методом передачи таких новостей. — Ты только что удостоена премии Ласкера, дорогуша. — С этими словами Катц заключил её в такие объятия, что Андреа Прайс едва не выхватила свой пистолет.

— О, Берни!

— Вы заслужили это, доктор. Кто знает, может быть вам ещё доведётся и в Стокгольм съездить бесплатно. Десять лет работы. Это чертовски важный прорыв в медицине, Кэти.

Вокруг собрались и другие сотрудники больницы, аплодируя и пожимая ей руки. Для Кэролайн Мюллер Райан, доктора медицины и члена Американской офтальмологической ассоциации, такой момент мог сравниться только с рождением ребёнка. Ну, подумала она, почти…

Специальный агент Прайс услышала гудки пейджера у себя на поясе, подошла к ближайшему телефону, записала сообщение и вернулась к своей подопечной.

— Что, это действительно настолько важно? — спросила она наконец.

— Премия Ласкера считается самой престижной американской наградой в области медицины, — объяснил Катц, пока Кэти купалась в лучах славы и на неё с уважением взирали коллеги по работе. — Красивая маленькая статуэтка греческой крылатой Ники Самофракийской, по-моему, богини Победы. И чек на приличную сумму. Но самое главное состоит в том, что медицинская наука признала величину твоего вклада. Она действительно великолепный врач.

— Ну что ж, тогда это очень удачное совпадение. Я отвезу её домой, чтобы она успела переодеться, — заметила Прайс.

— Зачем?

— Ужин в Белом доме, — подмигнула она. — Её муж тоже отлично потрудился. — Насколько успешными были усилия Райана, останется тайной для всех — но не для агентов Секретной службы, для которых не существует секретов.

* * *

— Посол Уайтинг, я приношу вам, вашему правительству и всему американскому народу глубокие извинения за случившееся. Даю слово, что такого впредь не произойдёт. Хочу также дать слово, что люди, ответственные за это, понесут суровое наказание в соответствии с нашими законами, — закончил Кога с искренним, хотя и неловким достоинством.

— Господин премьер-министр, вашего слова достаточно для меня и для моего правительства. Мы приложим все силы, чтобы восстановить наши добрые отношения, — пообещал посол, глубоко тронутый искренностью Коги и одновременно жалея, как и многие другие, о том, что всего шесть недель назад Америка нанесла этому человеку столь тяжёлый удар. — Я немедленно передам ваши пожелания своему правительству. Обещаю, что реакция Америки будет в высшей степени благоприятной.

* * *

— Мне нужна ваша помощь, — настойчиво повторил Ямата.

— В чём она будет заключаться? — Чтобы отыскать Чанг Хансана, японскому промышленнику понадобился почти целый день, и вот теперь голос китайца был таким же холодным, как и его имя.

— Я могу вызвать сюда свой реактивный самолёт и вылететь прямо…

— На это могут посмотреть как на недружественный акт в отношениях между нашими странами. Нет, к сожалению, моё правительство не может согласиться с этим. — Идиот, подумал китаец. Неужели он не понимает, какова цена неудачи?

— Но ведь мы… мы союзники!

— Союзники? В чём? — удивлённо спросил Хуанг. — Вы — бизнесмен. Я — государственный деятель.

Разговор мог бы продолжаться так же бессмысленно ещё некоторое время, но дверь в кабинет Яматы распахнулась, и в сопровождении двух офицеров вошёл генерал Токикичи Арима.

— Мне нужно поговорить с вами, Ямата-сан, — бесстрастно произнёс генерал.

— Я перезвоню позже, — сказал промышленник и положил трубку. Он не знал, что его собеседник на другом конце провода дал указание своим подчинённым не соединять его впредь с Яматой. Впрочем, это все равно не имело бы значения.

— Слушаю. В чём дело? — бросил Ямата ледяным тоном. Ответ был таким же холодным.

— Мне приказано арестовать вас.

— Кем? — Лично премьер-министром Когой.

— По какому обвинению?

— Государственная измена.

Ямата с трудом перевёл дыхание. Он посмотрел на офицеров, стоявших теперь по обе стороны от генерала. В их глазах он не увидел сочувствия. Значит, всё кончено. Этим роботам дали приказ, но они не в состоянии понять побудившие его мотивы. Однако у них осталось, может быть, понятие чести.

— С вашего разрешения мне хотелось бы побыть несколько секунд одному. — Смысл такой просьбы был очевиден.

— Мне приказано доставить вас в Токио живым, — ответил Арима.

— Но…