Долг чести. Возьму тебя в жены

Я настолько ушла в свои мысли, что не заметила, как мы доехали до ресторана. Сначала меня смущало, что у Карима много денег, я чувствовала себя не в своей тарелке, даже хотела перестать с ним видеться. Но он ни разу не дал мне повода для этого. Не знаю, как, но он расположил меня к себе настолько, что я уже не представляю, как буду без него.

Мы зашли в ресторан, сделали заказ, и негромко переговаривались. Карим рассказывал про свой день, а я — про свой. Вкусная еда, приятная компания, что еще нужно для отличного вечера?

Мне принесли десерт. Я подвинула к себе креманку с тирамису и уже представляла эту вкусняшку у себя во рту, когда Карим поставил на стол какую-то коробку. Я посмотрела на коробку, затем подняла глаза на Карима, и снова на коробку. Сердце забилось чаще, а во рту пересохло. Ложка с десертом выпала из моих ослабевших пальцев.

Карим встал передо мной на одно колено и протянул кольцо.

— Красивая, ты выйдешь за меня замуж?

Глава 2

Амирхан

— Примите наши искренние соболезнования.

— Такой молодой.

— Какое горе.

— Ему ещё жить и жить.

— Он навсегда в наших сердцах…

Слова притворного сожаления слышались отовсюду. Мне оставалось лишь сжимать челюсть и прижимать к себе дочь, пока гроб с моим младшим братом опускали в сырую землю. Я уверен, что большинство собравшихся пришли посмотреть на то, как мы держимся. Многие злорадствуют, что в последний год нас потрепало. Сначала Камилла предала семью и осталась с врагом, а пару дней назад мы узнали, что Даяна застрелили. Убили, словно животное и попытались скрыть следы преступления, то, что сделали с его телом, даже описать сложно. Поэтому его и хоронят в закрытом гробу. А люди, словно шакалы, получают кайф от нашего горя.

— Папа, — вновь всхлипнула Лейла, и я прижал её голову к своей груди, чтобы не смотрела. Незачем.

Видел, как Наиль прижимает к себе заплаканную супругу. Встретился взглядом с братом, и в его глазах читалась та же жажда мести. Кто бы это не сделал, умирать он будет долго и мучительно, уж мы об этом позаботимся.

После похорон со мной все стремились поговорить, обсудить вопросы. Они даже в такой день не могут думать ни о чем, кроме как о своей выгоде. Твари. Я лично отвез дочь домой. Девочка молчала всю дорогу.

— Лейла, зайди ко мне в кабинет, мне нужно с тобой поговорить, — сказал я.

— Хорошо. Я хочу переодеться после… — она не договорила, голос дрогнул, а из глаз вновь полились слезы.

— Не торопись, я буду тебя ждать.

Зашел в кабинет и сразу подошел к бару, налил виски в стакан и осушил залпом. Налил второй и заметил, как подрагивают руки. Сжал их в кулак. Внутри такая глухая ярость бушевала, которая не могла вырваться наружу. И нутро скручивало от боли потери, такое чувство, что отрубили тупым ножом жизненно важный орган, и я подыхаю. Медленно. Болезненно. Подошел к столу и достал из ящика пачку сигарет, закурил. Бросил давно, дурная привычка. Но сейчас мне нужен был никотин. Сделал глубокую затяжку и выпустил струю дыма через нос. Я снова и снова прокручивал в голове все известные факты.

Примерно месяц назад Даян просматривал документы по своему сектору, который я доверил ему, и нашел какие-то расхождения. Я сказал ему, чтобы он забил, мелкие кражи и воровство всегда были и будут. Но он не послушал. Он стал одержим этим всем. Ему казалось, что за этими цифрами скрывается нечто большее. Наиль сказал, чтобы младший продолжал играться, раз ему нравится, и я дал добро. Если бы мы только знали, к чему это все приведёт. Какая-то мразь посмела убить брата. Его нашли в мусорном контейнере с простреленным черепом, без кистей рук, глаз и зубов. Кто-то пытался избавиться от следов преступления.

Я ослабил узел галстука. Мысли о брате вызывают физическую боль. Почему он не обратился ко мне или к Наилю? Почему сделал все сам? Я знаю, что он хотел показать нам, что способен на многое. Блять! Мой младший брат мёртв. А ублюдок, который его убил, до сих пор дышит. Но это ненадолго.

В кабинет постучали, я затушил окурок в пепельнице.

— Заходи.

Лейла вошла в кабинет и аккуратно прикрыла за собой дверь. Девочка переоделась в домашний спортивный костюм и села на кресло, подтянув коленки к груди. Малышка сморщила носик и к чему-то принюхалась.

— Ты что, опять курил? — недовольно спросила она.

— Прости.

— Ты же обещал, что бросил.

— Бросил.

— И почему я тебе не верю? — дочь закатила глаза.

А я не мог не отметить того, как она на мать похожа. Один в один как Дария. Я потер центр груди, то место, которое принадлежит усопшей супруге.

— Те… Те, кто убили Даяна, ты знаешь, кто…? — спросила дочь.

Я внимательно посмотрел на нее. Слишком рано стала взрослой. Взгляд такой прямой, хочет знать ответ.

— Ещё не знаю. Но обязательно узнаю, — честно ответил.

— Хорошо. Пусть страдают, — твердо ответила дочь. — Так о чем ты хотел со мной поговорить?

— Ты завтра уезжаешь.

Девочка нахмурилась и посмотрела на меня из-под сведённых на переносице бровей.

— Мы куда-то едем?

— Не мы, Лейла. Ты завтра улетаешь в Швейцарию, в закрытый пансион.