Долг чести

Дугал вцепился в подоконник так, что побелели костяшки пальцев. Значит, его хотят одурачить? Вынудить отказаться от выигрыша? И каким же образом? Будь он проклят, если откажется от дома только потому, что там дымит труба, а в комнатах нет ни одного целого стула. Им придется изобрести что-нибудь получше.

Он осторожно отошел от окна и направился к привязанным лошадям. Потом спросил у слуги:

— Слышал?

— Кое-что. Вас тут, кажется, совсем не уважают.

— Но это мой дом, будь он проклят. Я за уши выведу отсюда этих пройдох.

— А потом?

— Уеду и пришлю сюда Симмонса. Он наведет тут порядок. — Дугал покосился на открытое окно. — Вот глупцы, если думают, что меня так просто одурачить.

Шелтон кивнул.

— Поставить лошадей в конюшню?

— Не надо. Много времени это не займет. Если не вернусь через двадцать минут, иди в дом и объяви, что лошади напоены и готовы пуститься в обратный путь.

Обветренное лицо Шелтона исказила гримаса.

— Полагаете, может потребоваться спасение?

— Шелтон, меня хоть раз приходилось спасать? Просто появится отличный повод откланяться после того, как я выведу мошенников на чистую воду.

С мрачным видом он двинулся вверх по ступенькам. Конюх шел сзади.

— Ну, Шелтон, стучи! Стучи, пока дверной молоток не отвалится! Я намерен разобраться с негодяями раз и навсегда!

София резко обернулась на стук. Снова стучат! Да так громко, что эхо раздается по всему холлу. Энгус уставился на нее, согнувшись возле камина, с мокрой тряпкой, которой он смывал с пола сажу.

— Господи, мисс? Неужели новый хозяин?

Она покачала головой:

— Я не слышала, чтобы подъехала карета!

Энгус облегченно выдохнул:

— Ну да, ваш папа говорил, он правит шестеркой, так?

— Восьмеркой, — рассеянно поправила она. — Наверное, это пришел мальчик из деревни, принес дрова.

— Самое время.

Она кивнула. Весь месяц она трудилась не покладая рук. И ее уже начинало раздражать, почему новый владелец никак не появится. Очевидно, выиграть в карты ее чудесный дом высокородному и владетельному лорду Маклейну казалось делом пустячным, и поэтому он не спешил соблаговолить с визитом.

От волнения ей стало трудно дышать. Маклейн обязательно появится! Иначе все ее труды напрасны. Тяжелая работа занимала ее дни; карточная наука — ее ночи.

Рыжий считал, что у дочери задатки прирожденного in рока. Она переигрывала его почти всегда. Дочь вполне могла отыграть у Маклейна дом, победить его умением и хитростью. Удача — вот все, что ей нужно.

Громкий стук раздался вновь. Энгус с отвращением отшвырнул тряпку.

— Надрать бы мальчишке уши!

Он встал, вытер руки о штаны, оставив на них длинные черные полосы, и двинулся к двери.

— Стой! Нужно надеть сюртук.

Энгус недоуменно заморгал:

— Ради деревенского парня?

— Нужно практиковаться. Когда явится Маклейн, тебе потребуется сыграть роль нашего дворецкого. — София подняла тряпку с пола. — Вытри руки и надень сюртук. Чтобы наш план удался, нужно заставить Маклейна поверить, что мы богаты. А это значит, что у нас есть дворецкий, знающий, как встречать посетителей.

— Деревенский олух меня высмеет, — угрюмо отозвался Энгус. Однако он взял тряпку и тщательно вытер руки.

— Не высмеет, если увидит твой нарядный сюртук. — Она помогла Энгусу натянуть черный суконный сюртук. Ругаясь, слуга повязал на шею белый шелковый платок.

София оглядела его с ног до головы. Отмыть бы его, да надеть черные брюки в пару к сюртуку, и вышел бы дворецкий хоть куда.

— Иди же. Ты знаешь, что делать.

— Ну да, открыть дверь с надутым видом. Сто раз видел, как это проделывал Пул в доме у сквайра. Кто бы мог подумать, что придется повторить самому.

София ободряюще кивнула. Она позаимствовала Энгуса и его жену, Мэри, у сквайра. У нее с отцом запросы самые скромные. Им помогали две женщины из деревни — приходили раз в неделю прибраться и приготовить еду. Они с Рыжим жили уединенно, большинство комнат стояли закрытыми. Мебель в чехлах, шторы на окнах спущены до пола, чтобы не дать свету и пыли делать свою разрушительную работу. Она одернула на Энгусе сюртук и улыбнулась.

— Если Джимми станет тебя дразнить, ему придется иметь дело со мной.

— Очень хорошо, мисс. — Энгус повернулся к двери и застыл как громом пораженный. Глядя на слугу, София тоже застыла. Проследила за его взглядом в сторону запыленных окон, выходящих на парадный вход. В ярком солнечном свете отчетливо виднелась фигура — не костлявого коротышки, а высокого широкоплечего мужчины. Именно так, и никакой ошибки.

— Он все-таки приехал, — шепнула она. Сердце бешено забилось в груди.

— Провались он к черту, — выругался Энгус. — И папеньки вашего нигде нету.

Рыжий отправился к сквайру за фраком. Деревенская портниха трудилась день, и ночь, чтобы сшить для Софии шесть новых платьев, не говоря уж о сорочках, нижних юбках и накидках. Времени смастерить Рыжему фрак у нее уже не оставалось.

Снова громкий стук.

Обернувшись, Энгус указал ей глазами на лестницу:

— Наверх, мисс! Нельзя, чтобы он застал вас в таком виде!

София взглянула на свое линялое платье, испачканное сажей.

— Боже мой! Но… ты-то как? — Она указала на черные полосы на его штанах.