Долг корсара. Книга 1. Остров судьбы

Оливия фон Штерне учила меня держать стойку даже тогда, когда сил едва хватало, чтобы не упасть. Почему-то сейчас ее боты-бенедикты казались мне совершенно безобидными парнями, встретиться с которыми вместо людей «Эльдорадо» я был бы совсем не против.

Силы иссякли. На навыки, вроде «Танцующего с ветром», уже не хватало энергии. А если и хватало, то одного навыка недостаточно, чтобы решить все проблемы разом. Расправившись с очередным кирасиром ударами в голову, я оглянулся. Других видно не было, хотя совсем неподалеку слышались выстрелы и голоса. А где же Аннели?

Пиратка лежала под одним из свежих тел. Увидев мой взгляд, она поднесла ко рту палец. Сюда шли. Недолго думая, я тоже прильнул под одно из тел и подготовился к тому, чтобы прикинуться мертвым. Аннели лихорадочно перебирала дрожащими пальцами, пытаясь зарядить револьвер. Часть зарядов она рассыпала, но не сдалась и попыталась смазать дульца камор кусочком воска.

«Прятки» были напрасными. Из-за листвы вышла Анакана с луком в руке.

— Эй, — начал я. — Мы тут.

— Живые? — она протянула мне руку.

— Скорее да, чем нет.

— Ничего себе вы тут устроили. — Она посматривала на разбросанные повсюду испанские трупы. — То-то я понять не могла, почему они вдруг перестали наступать.

— Видимо, мы слишком привлекли их внимание, когда ворвались сюда верхом на лошади. Что, вообще, происходит?

— То же, что и до этого, — ответила она. — Война за остров.

Прежде чем подняться, Аннели встала на одно колено и продолжила заряжать револьвер. Через все лицо у нее проходил большой кровавый порез. Из носа сочилась кровь. При тридцати пяти процентах здоровья — не такая уж и большая расплата. Хотя выглядела пиратка столь пугающе, что хоть на Хэллоуин наряжайся.

— Нужно добить «Эльдорадо», — сказал я. — Анакана, в какую сторону идти?

— Черт его знает, — выдохнула она. — Я растеряла всю группу лучниц. Нэхуэля убили, значит, он будет здесь не очень скоро. Пираты вроде бы сражаются неподалеку, но разве они разберутся в этой местности?

— Надо идти, — повторил я.

Аннели встала, сунула револьвер за пояс. Взгляд ее был пустым, уставшим и безразличным. Она ответила:

— Тогда веди.

Я двинулсся в противоположную сторону от той, откуда пришла Анакана. Пистолеты давно потерялись, искать новые не было времени. Силы оставались только на то, чтобы расправиться с как можно большим числом испанцев — хоть голыми руками, хоть с одним процентом здоровья, как угодно, лишь бы сделать все возможное. И потому, когда мы внезапно вышли на Ромуальдо и его людей, мои ятаганы словно сами взметнулись в руки, а глаза налились кровью.

Но прежде, чем я успел сделать хоть шаг, вмешалась едва державшаяся на ногах Аннели. Выстрел, второй, третий и… неистовый женский крик: револьвер, взорвавшись у нее в руке, оторвал кисть.

Парочка игроков успела рухнуть, хватаясь за грудь, но Ромуальдо лишь сверкнул рапирой. Я ринулся ему навстречу, пока Анакана выцеливала из лука остальных.

На этот раз Ромуальдо не играл. Не давал возможности ударить первым или помахать кулаками. Он тоже выглядел уставшим, не проронил ни слова, а просто сделал молниеносный прямой выпад, и удивился, никак не ожидая, что я с такой силой и проворностью ударю ятаганами. Правой рукой я выставил приму, а левой махнул по рапире, уводя ее в сторону. Ромуальдо немедля контратаковал, сделал пируэт и прочертил свистящий синистр. От сильного соударения клинков брызнули искры.

— А ты стал быстрее. — Мой противник все же не удержался от язвительного комментария: — Небось, последние сутки только и репетировал нашу встречу.

Следующую атаку отбить оказалось сложнее. Испанец сделал ложный удар, тем самым спровоцировал меня выставить защиту, после чего вложил всю силу руки от плеча, чтобы сбить мои клинки. Еще немного, и острие рапиры прочертило бы на моем лице такой же порез, что сейчас кровоточил у Аннели. Спасло меня лишь то, что лезвие встретилось с кромкой рукояти ятагана и не смогло опуститься ниже, потеряло скорость.

Пока Анакана, уже перешедшая со стрел к ближнему бою луком и клинком, отбивалась от нападающих, Аннели пыталась обмотать разорванную руку тканью рубахи. Она что, собирается в таком виде продолжать сражаться?! Из глаз у нее катились слезы — то ли от боли, то ли от усталости. Но она ни разу не проронила ни звука.

Стоило мне отвлечься, как лезвие вражеской рапиры рассекло руку — Ромуальдо знал, что мои ятаганы короче, и потому прибегал к проверенным тактикам. Затем он стал целиться в ноги, и я отскакивал, даже не пытаясь контратаковать. Когда мне казалось, что испанец вот-вот начнет уставать, он только набирал мощь. Делал уколы быстрее, не давал навязать дистанцию, ускорялся. Дергал плащом, чтобы сбить с курса. Со свистом выносил рапиру по диагонали, напирая вперед.