Долг (ЛП)

Паб «Сент-Винсент» - миленькое место на углу, спрятанное в ряду Григорианских домов. На улице около него есть стол, в настоящее время занятый парой курильщиков, один мужчина пришел с красивым золотистым ретривером. Когда я осторожно спускаюсь по лестницам, все мужчины смотрят на меня, но выражение на их лицах больше хищническое, чем обеспокоенное. Я привыкла к этому. Пока не получила травму, никогда не осознавала, как часто меня рассматривают как падшую лань, ту, на которую охотятся волки.

Я игнорирую их - как обычно, ни один из них не предлагает руку, просто искоса смотрят на меня - и пробираюсь в паб за Анной.

Сегодня вечером здесь достаточно много народу, но большинство людей стоят около стойки. В заднем углу есть несколько кабинок с красной и зеленой кожей, а винные бочки, покрытые бархатными накладками, выступают в качестве табуретов на другой стороне столиков.

Нам удается занять одну из кабинок, и, в то время как Анна садится на винный бочонок, я устраиваюсь на скамье. Мне повезло, что у меня были достаточно сильные руки и пресс, когда со мной случился инцидент. Я все еще не уверена, как называть случившееся. Атака? Хотя так оно и было, от этого я чувствую себя жертвой. Годы силовых тренировок и йоги определенно окупились, и, так как в ближайшее время мои ноги не будут полезны, по крайней мере, верхняя часть тела постоянно работает, принимая на себя все напряжение.

Анна идет, чтобы взять нам выпить, и, пока она стоит в очереди в баре, я облегченно вздыхаю, пока оглядываю паб. Несмотря на то, что дорога от церкви до паба была короткой, я чувствую себя лучше, когда сижу. И, когда нахожусь здесь, в пабе, слушая рок восьмидесятых, доносящийся из колонок, хор смеха, разговоров и звон стаканов, на секунду я верю, что все снова правильно. Что я не покалечена. У меня все еще есть работа, квартира, жизнь. У меня все еще есть парень.

Ещё до того, как в меня стреляли, наши отношения с Марком были на грани разрыва. Поездка в Лондон, импровизированная и неудачная, словно создала пространство между нами и дала мне время подумать.

К сожалению, все изменилось. И хотя я понимала, мы с Марком недолго будем вместе, никогда не думала, что он расстанется со мной, пока я все еще буду в больнице. О, у него были причины, но каждая из них говорила мне, что последние три года я жила ложью и, на самом деле, совершенно не знала своего парня. Это было к лучшему, но мне все еще больно, более того, я зла.

Анна сейчас платит за пиво, и, когда я поднимаю глаза от меню с напитками, заправленного между пластиковой бутылкой кетчупа, горчицей и майонезом, мой взгляд останавливается на мужчине, сидящем за столом напротив меня.

Я вижу лишь его профиль. Напротив него стоит пинта пива, и его лицо чуть опущено вниз. Он что-то читает, я не вижу, что именно. Есть что-то очень знакомое в его линии челюсти и щетине, и я не в силах отвести взгляд, поэтому смотрю на него с благоговейным трепетом. У меня немного сжимается сердце, когда я пытаюсь осмыслить все это.

Словно почувствовав, что я смотрю на него, он поворачивает голову ко мне. Я хочу отвести взгляд, мне, вероятно, и следует так сделать, но позволяю его глазам встретиться с моими.

Он чертовски красив, это точно, хотя, чем больше я смотрю на него, тем яснее понимаю, почему так отреагировала на него. Сильная форма челюсти, борода, все это напоминает мне актера Джерарда Батлера. Очевидно, что он не Джерард Батлер, но эти незначительные сходства заставляют меня вспомнить кое-что.

Когда мне было семнадцать, и я доучивалась последний год в средней школе, пытаясь найти способ преодолеть бесконечный ад, которым была моя жизнь дома, я стала одержим фильмом «Призрак оперы». Джерард, играющий таинственного призрака, стал моим любимым актером. После этого я обклеила стены плакатами с его изображением и по триста раз за день смотрела на них. Я была молода, напугана и зациклена, а он дал мне некую вымышленную жизнь, средство спасения.

Я все еще думаю, что Джерард Батлер - довольно хороший актер, хотя, в последнее время, выбрал несколько дерьмовых ролей, но, ассоциации с чем-то хорошим и безопасным, по-видимому, по-прежнему работают.

Конечно, этот парень совсем другой. Абсолютно другой. Губы полнее и вытянуты в твёрдую линию, нос крупнее, но его это не портит. Волосы темно-русые, короткие по бокам и длинные сверху, а виски практически седые.

Глаза незнакомца яркие, настолько яркие, что мне достаточно посмотреть в них лишь секунду. Дело не только в том, что они миндалевидной формы и темно-зеленого цвета - словно оборотная сторона листа - в них видна мудрость, боль и таинственность. Все сразу. Глаза, которые говорят, что человек прожил много жизней, и некоторые из этих жизней начинают изматывать.

— У них закончился эль, пришлось взять тебе лагер, — говорит Анна, ставя напитки на стол и закрывая мне вид. Что к лучшему. Кажется, я начала пугать парня. Нельзя смотреть на незнакомца долго, и не понимать, что скоро это станет казаться странным.

— Спасибо, — прочищая горло, говорю я. — Пиво есть пиво.