Долг. Мемуары министра войны

Всю неделю после авиаудара сирийцы не покладая рук уничтожали разрушенный комплекс, вывозили все компрометирующее оборудование и конструкции, которые могли быть опознаны как элементы ядерного реактора. Они работали преимущественно по ночам, а днем накрывали участок брезентом, чтобы замаскировать свои действия. По настоянию израильтян мы молча наблюдали за происходящим. Наконец, в апреле 2008 года, когда израильтяне сочли, что риск сирийского возмездия существенно снизился, мы обнародовали сведения о реакторе, предоставив общественности фотографии и разведывательные данные. К тому времени всякая реальная возможность добиться широкого политического осуждения сирийцев и Северной Кореи была бесповоротно утрачена. Отсутствие сколько-нибудь явной реакции Сирии на израильский налет – аналогично отсутствию реакции Ирака на бомбардировку реактора «Осирак» Израилем в 1981 году – подкрепляло мнение тех, кто был уверен, что нападение на иранские ядерные объекты вызовет разве что «ограниченный» ответ.

В Америке этот щекотливый и трудный вопрос национальной безопасности широко обсуждался, но без каких-либо заметных последствий. Президент выслушал своих старших советников и принял жесткое, но необходимое решение на основе того, что услышал, и на основе собственных воззрений. Кстати, утечек не случилось вовсе. Я был недоволен путем, на который мы встали, но сказал Хэдли, что эта ситуация – модель принятия решений по национальной безопасности. Как ни крути, серьезную проблему удалось решить, и ни одно из опасений, которые нас преследовали, не воплотилось в реальность. Трудно критиковать успех. Но мы допустили, чтобы пушки использовали прежде дипломатии, позволили провести очередную военную «профилактику». Это заставляло меня нервничать еще сильнее из-за другой, куда более масштабной проблемы для национальной безопасности.

Иран

После свержения шаха в феврале 1979 года Исламская Республика Иран стала постоянной головной болью для всех американских президентов. События в Иране стоили Джимми Картеру переизбрания в 1980 году и чуть не довели Рональда Рейгана до импичмента в 1987 году. Каждый президент, начиная с Картера, пытался тем или иным способом достучаться до тегеранского руководства и наладить межгосударственные отношения, и каждый же был вынужден отступить, так и не добившись успеха.

Я принимал участие в первой из этих попыток. В октябре 1979 года советник по национальной безопасности президента Картера Збигнев Бжезинский представлял Соединенные Штаты в Алжире на торжествах по случаю двадцать пятой годовщины алжирской революции. Я сопровождал Бжезинского в качестве специального помощника. Помню, ему сообщили, что иранская делегация – премьер-министр, министр обороны и министр иностранных дел – хотят с ним встретиться. Бжезинский получил одобрение из Вашингтона и принял иранцев в номере гостиницы. Мне поручили делать заметки. Бжезинский сказал, что США готовы признать революционный режим, готовы сотрудничать, и даже предложил продать им оружие, которое мы поставляли в Иран шаху, – ведь у нас был общий враг, Советский Союз. Иранцы отмахнулись от всех предложений и потребовали, чтобы Соединенные Штаты выдали шаха, который находился в нашей стране на лечении. Обе стороны довольно долго повторяли одни и те же доводы, но наконец Бжезинский встал и сказал иранцам, что возвращение шаха в Тегеран «несовместимо с нашим национальным достоинством». Этим переговоры и закончились. Три дня спустя наше посольство в Тегеране было захвачено, более пятидесяти американцев взяли в заложники. А через несколько недель те иранские официальные лица, с которыми мы встречались, лишились своих должностей.

Двадцать четвертого апреля 1980 года Соединенные Штаты предприняли дерзкую военную операцию по спасению заложников. Как первый помощник главы ЦРУ адмирала Стэнсфилда Тернера я был в курсе наших планов и в ту ночь вместе с адмиралом находился в Белом доме. Операция завершилась огненной катастрофой в песках пустыни на востоке Ирана; восемь американцев погибли при столкновении вертолета с транспортным самолетом С-130 на земле. Это был унизительный провал. Разве что практически сразу после этой трагедии было создано Совместное командование специальных операций[52], благодаря чему появились превосходные военные возможности – и людские ресурсы, и соответствующее оборудование, – которые позволили прикончить Усаму бен Ладена тридцать один год спустя.