Долг. Мемуары министра войны

В Китае, Южной Корее и Японии я побывал в начале ноября 2007 года, в ходе своей второй поездки в Азию. Президент Буш и председатель КНР Ху Цзиньтао договорились о развитии и укреплении сотрудничества в военной сфере, и поэтому я полетел в Пекин – впервые за последние пятнадцать лет. В самый первый раз я побывал в Китае, будучи сотрудником ЦРУ, в конце 1980 года, когда на улицах столицы еще безраздельно властвовали велосипеды. Ныне я наблюдал весьма оживленное автомобильное движение, а загрязненный пекинский воздух практически не годился для дыхания. Китай готовился принимать Олимпийские игры, и было ясно, что им предстоит много работы, чтобы избежать необходимости облачать всех спортсменов и зрителей в противогазы. На переговорах всех уровней обсуждались те же три темы: международные и региональные проблемы безопасности (я много времени уделял в этом отношении Ирану); межгосударственные контакты двух наших стран; конкретные вопросы военного сотрудничества. Буш и Ху Цзиньтао в апреле 2006 года подписали меморандум о двусторонних обсуждениях ядерной стратегии, но мало кто сомневался, что Народно-освободительная армия КНР не в курсе этой договоренности. Тем не менее я призывал начать «стратегический диалог», который поможет лучше понять военные намерения и программы друг друга.

Моя третья поездка в Азию, в конце февраля 2008 года, стала частью кругосветного перелета, включавшего остановки в Австралии, Индонезии, Индии и Турции. Эту поездку изрядно омрачило то обстоятельство, что за неделю до отлета я поскользнулся на льду около своего дома в Вашингтоне и сломал плечевую кость в трех местах. Мне повезло: перелом был несложный, операции и гипса не потребовалось, руку просто перебинтовали и сделали перевязь. Но во время поездки рука доставила мне несколько неловких моментов. На очень милом обеде, устроенном в мою честь премьер-министром Австралии Кевином Раддом, я держался отлично, пока Радд не приступил к затяжному монологу по истории Австралии. Я дослушал до Первой мировой войны, и тут совокупный эффект болеутоляющего, смены часовых поясов и бокала вина заставил меня заснуть. Понадобились не слишком незаметные усилия моих американских коллег, чтобы меня разбудить. Кевин Радд отреагировал достойно, а вот моя команда долго потешалась и высмеивала «дипломатическую дремоту». Следующим утром, едва встав с постели, я с ужасом увидел, что вся верхняя часть моего тела – черно-сине-желтая. В поездке меня сопровождал военврач ВВС США, он позвонил паре австралийских врачей; медики были озадачены тем, что синяки появились через неделю после падения, но с типичным для «осси»[55] юморком они сообщили, что «все рассосется само собой». Остальная поездка была бессобытийной, но чрезвычайно длительной.

Большинство моих прочих заграничных командировок в президентство Буша, исключая частые посещения Ирака и Афганистана, попадали в категорию, которую бывший госсекретарь Джордж Шульц определил как «садоводство»: это были поездки, когда я «удобрял почву» и «окучивал» наших друзей, союзников и других. Важнее всего для меня всегда было встречаться в этих поездках с нашими мужчинами и женщинами в военной форме, разбросанными по всему миру. Каждая встреча, казалось, придавала мне новые силы, обеспечивала приток столь необходимой душевной энергии и идеализма, без которых я бы ни за что не справился с делами в Вашингтоне.

Глава 6 «Хорошая война», «плохая война»

К осени 2007 года непопулярная война в Ираке – «плохая война», «война по произволу» – шла намного лучше, чем прежде. А вот война в Афганистане – «хорошая война», «война по необходимости», которая по-прежнему пользовалась ощутимой двухпартийной поддержкой в Вашингтоне, – мало-помалу вызывала все больше вопросов. Политические игры в Вашингтоне вокруг этих двух войн злили и расстраивали президента Буша. На встрече с Объединенным комитетом начальников штабов в «Танке» 10 мая 2007 года он заявил: «Многие в конгрессе не понимают военных и военные реалии. Афганистан – хорошо. Ирак – плохо. Какая чушь!»