Долг. Мемуары министра войны

Сколько времени проведут в Афганистане направленные туда подкрепления? Военные утверждали, что районы, очищенные от талибов, можно будет передать афганскому правительству и афганским силам безопасности в течение двух лет. Поскольку первые морские пехотинцы прибыли в провинцию Гильменд и вступили в бой с талибами летом 2009 года, президент предложил начать вывод подкреплений в июле 2011 года. Когда в прошлой администрации обсуждалась ситуация в Ираке, я выступал против любых конкретных сроков, но на сей раз поддержал президента – я был уверен, что в Афганистане нам не обойтись без, скажем так, драматических действий, иначе Карзай и афганское правительство вообще не удосужатся принять на себя ответственность за обеспечение безопасности собственной страны. Также я одобрил представленный военными двухлетний прогноз. Я отдавал себе отчет, что мы говорим не об освобождении всей страны от американского военного присутствия в июле 2011 года, а скорее о первом шаге; процесс будет идти округ за округом, провинция за провинцией. «Основанная на реальных условиях» дата начала вывода войск была поэтому для меня вполне приемлемой. Тем, кто уверял, что таким образом мы всего-навсего побуждаем талибов затаиться в ожидании ухода американцев, я ответил, что пусть затаиваются – это лишь даст нам больше возможностей добиться поставленных целей.

С практической точки зрения конкретная дата начала вывода войск предоставляла Обаме свободу маневра в отношении как широкой общественности, так и конгресса: тем самым президент давал понять, что вовсе не собирается затягивать войну в Афганистане до бесконечности. Большинство демократов и все больше республиканцев в конгрессе уже выказывали недовольство афганской войной, которая обходилась слишком дорого – и если считать в человеческих жизнях, и для государственной казны. А переброска подкреплений и усиление контингента наверняка лягут на экономику страны тяжким бременем – как это было с Ираком в начале 2007 года.

Эндшпиль начался 6 ноября – со срочного сообщения из Кабула от посла Эйкенберри; сообщение было адресовано Клинтон и Белому дому, но почти сразу о нем стало известно едва ли не всем. Эйкенберри категорически возражал против стратегии противопартизанских операций и значительного увеличения численности американских войск. Он писал, что наращивание численности контингента идет вразрез с принципами «афганизации» и «цивилизаторства», составляющими суть нашей миссии. По его мнению, Карзай не может считаться адекватным стратегическим партнером, мы переоцениваем способность афганских сил принять на себя заботу о безопасности страны, а усиление контингента только усугубит зависимость афганцев от нас. Еще Эйкенберри жаловался на диспаритет: есть старший военный командир в Афганистане (Маккристал), но нет гражданского руководителя, – и намекнул, что этот пост должен занять именно он, а не кто-либо из высокопоставленных представителей ООН или НАТО. Также Эйкенберри рекомендовал и далее изучать ситуацию в стране, минимум несколько месяцев, пока реализуются проекты развития.

На мой взгляд, его рекомендации были просто смешны. Лишние четыре месяца анализа? Как можно реализовывать проекты развития, не обеспечив безопасность населения? Это сообщение-донос разрушило отношения Маккристала (и всего военного руководства) и Эйкенберри раз и навсегда; во-первых, оно в самом деле сильно смахивало на донос, а во-вторых, Эйкенберри в разговорах с Маккристалом никогда не упоминал о своей позиции (или о том, что собирается наябедничать в Вашингтон).

На День ветеранов, 11 ноября, мы вновь взялись обсуждать многократно обсужденные варианты. На следующий день президент позвонил мне с борта номер 1 по пути в Сингапур. Он сказал, что «созрел» для того, чтобы одобрить переброску в Афганистан двух тактических бригад при условии, что о третьей бригаде речь зайдет не раньше лета 2010 года, когда мы уже сможем оценить, что успел сделать Карзай и чего добились мы сами. Я сказал, что лучше бы одобрить переброску сразу трех бригад, дабы продемонстрировать решимость и облегчить военное планирование. А потом можно «привязать» фактическую передислокацию третьей бригады к действиям (или бездействию) Карзая. Обама обещал подумать. Затем он засыпал меня вопросами. Из 17 000 солдат «первого транша» сколько именно необходимо, дабы обеспечить развертывание частей подкрепления численностью в 40 000 человек? Может, стоит ускоренно перебросить некоторые подразделения третьей бригады для усиления второй? Каковы критерии успеха? Можем ли мы ускорить и наращивание контингента, и последующий вывод войск? Как нам полноценно совместить гражданский и военный «компоненты»? Президент уточнил, что поставил все эти вопросы перед Штабом национальной безопасности.

Завершая разговор, Обама спросил, как правильно настроить биологические часы «под Азию». Я ответил: «Старым добрым способом – алкоголь и амбиен»[107]. Обама засмеялся и сказал, что уже вскрыл бутылку «Джонни Уокера».