Долг, окрашенный любовью

Габриэль опустил ее на пол, чем она и воспользовалась, тут же метнувшись обратно к дверям. Муж вновь оказался быстрее. Перехватив на полпути, он осторожно оттеснил Катриону к стене. Поставив руки по сторонам от ее головы, он склонился к ней, а потом сказал, так спокойно, как только мог:

— Тебе нечего бояться. Это будет простой разговор. Ничего кроме слов.

Катриона покачала головой, отрицая то, что он сказал. Горько усмехнувшись, она протянула руку и провела указательным пальцем по его гладко выбритой щеке. Медленно, стараясь не испугать его, она погладила глубокий шрам, пройдясь по всей длине. Резко вздохнув, Габриэль сжал кулаки. Он из-за всех сил сдерживался чтобы не отпрянуть от Катрионы.

— Иногда, твои слова ранят больше чем любой удар, — прошептала она, — я не хочу что мама страдала.

Габриэль глубоко вздохнул, набираясь терпения.

— Когда-то ты просила меня о доверии, не так ли? — спросил он, вглядываясь в глаза Катрионы.

— Помню, — выдохнула Катриона, — Я все помню.

— Тогда сейчас, мне от тебя нужно тоже самое, — сказал Габриэль, — Доверься мне, если хочешь счастья для Кейтлин.

Катриона изумленно смотрела на него. Счастье, легкое и светлое, охватило ее сердце.

— Я всегда защищала маму. И не хочу, чтобы ей было больно, — прошептала она, — Прошу, только не обижай ее, — привстав на носочки, она прижалась к мужу в быстром поцелуе, — Ты можешь поговорить с ней. Я тебе верю.

Габриэль кивнул. Он всегда знал, как Катриона относится к матери и то, что она пыталась защитить ее от него, прекрасно понимал. Ему все же удалось заслужить ее доверие. Только вот почему ему это так важно?

— Иди в комнату. Я скоро приду.

Дождавшись, когда Катриона последует его приказу, Габриэль вернулся в гостиную. Кейтлин, прижав руки к груди, стоял у окна.

— Вы все же смогли уговорить Катриона, — прошептала она, когда мужчина приблизился к ней, — Моя дочь всегда была упрямицей, но, кажется с вами все еще сложнее.

Габриэль усмехнулся.

— К нашему общему счастью мы учимся разговаривать, — ответил он. — Но сейчас я хотел бы поговорить с вами.

Кейтлин тяжело вздохнула. Значит, этот момент все же неминуем. Улыбнувшись дрожащими губами, она заставила себя кивнуть.

— Александр? Вы хотите поговорить о нем? — уверенная что все именно так, спросила Кейтлин.

— Нет, — спокойно сказал Габриэль, — О вас.

Кейтлин задрожала от обиды. Конечно, он ведь знал, кем она была на самом деле и никогда не пожелает чтобы его друг женился на ней.

— Не беспокойтесь, — прошептала она, — Александр не совершит такую ошибку и не женится на меня. Я сама ему этого не позволю.

Габриэль хмуро посмотрел на нее.

— Кейтлин, вы не верно поняли меня. Вы не станете отвергать предложение Александра и выйдете за него замуж.

Кейтлин смотрела на него, не скрывая своего изумления. Неужели он был готов принять ее?

— Почему? Вы ведь знаете, кто я. Все будут знать это. Отец Катрионы не станет умалчивать этого. Я тот позор, от которого лучше сбежать, чем показывать, — сдержанно ответила она, — Но, я люблю Александра и не могу отказаться от него.

Именно это и хотел услышать Габриэль. Хоть он не верил в любовь, но эта женщина смогла затронуть в Александре что-то живое. И пока он будет чувствовать это, Кейтлин должна быть рядом с ним.

— Вы выйдите за Александра, Кейтлин. Потому что, если он сделал вам это предложение, значит тоже любит вас. Все остальное предоставьте мне, — усмехнувшись, сказал Габриэль.

Александр недовольно хмурился, разглядывая теперь уже слегка примятую подушку на соседней стороне кровати. Проклятье. Сегодня впервые в его жизни, женщина ушла до того как он проснулся. И если прежде он не имел ничего против, то сейчас ему это совсем не понравилось. Кейтлин должна была остаться в его кровати, чтобы утром они могли продолжить то, что начали прошлой ночью.

Чертыхнувшись, Александр откинул одеяло и встал на ноги. На кровать он больше не взглянул. Не утруждая себя одеждой, он вышел из комнаты, собираясь найти свою женщину. Он знал, что никого не шокирует своим видом, ведь в доме кроме него и Кейтлин никогда нет. Он не терпел, когда кто-либо нарушал его уединение. Проведя детство в приюте, а потом в работном доме, Александр умел ценить уединение. И старался поддерживать это чувство даже в центре Лондона.

Дом был пуст. Александр понял это в тот момент, когда увидел, что на кухне Кейтлин тоже не оказалось, как и в ее собственной спальне, где она в последнее время совсем не ночевала. Остальные комнаты проверять просто не было смысла.

— Что же это такое, — проскрежетал Александр, в беспокойстве проведя руками по волосам. Куда же она могла уйти из его дома? Как решилась на это?

Предпочитая действовать, чем размышлять, Александр вернулся в свою комнату. Как только он оденется, сразу отправится на поиски Кейтлин. У него был своеобразный дар находить то, что ему нужно. И это умение его еще никогда не подводило.