Долг, окрашенный любовью

— Так что же это было? Неужели волнение обо мне? Неужели ты волнуешься о моем состоянии, при этом за две недели ты не удосужился сказать мне и пары слов. Сначала ты избегаешь меня, а потом такое неожиданное волнение. Ты пугаешь и путаешь меня такими неожиданными поступками, — с дрожью в голосе спросила Катриона, сжимая одеяло под своими руками.

— О чем ты говоришь? Какое волнение? — насмешливо сказал Габриэль, подходя к кровати, — Ты играешь с огнем, милая, пытаясь добиться от меня каких-то чувств. Кажется, ты возомнила о себе и о наших отношениях совсем не то что есть на самом деле.

— Что ты хочешь этим сказать? — настороженно спросила Катриона, не сводя с Габриэля пристального взгляда. От каждого его слова, ей становилось страшно, и такая резкая перемена ее испугала. Сейчас она видела в муже жестокого маркиза Рейвенстока. А это значило, что совсем скоро он скажет нечто ужасное.

Габриэль посмотрел на жену, разглядывая ее лицо. В этот момент он мог только похвалить себя за выдержку и самоконтроль. В ином случае, Катриона бы уже оказалась в его объятьях. Его взгляд опустился в низкий вырез на ее скромном домашнем платье. Белый цвет выгодно оттенял ее кожу, а распущенные по плечам волосы, манили Габриэля прикоснуться к ним. Невольно, он протянул руку, но Катриона настороженно отшатнулась в сторону. Это движение привело Габриэля в чувство.

— Габриэль, — прошептала Катриона, с мольбой посмотрев на мужа. — Я уже говорила, я люблю тебя. Я люблю тебя.

Габриэль выпрямился. Ему не составило труда нацепить на лицо маску жестокости. За свою жизнь, он уже сроднился с тем, кем был на самом деле. И Катриона не должна заблуждаться в своих напрасных надеждах.

— А я уже говорил тебе, что ты сильно пожалеешь об этом, — он, усмехнувшись, посмотрел на Катриону, — Я не люблю тебя. И тебе больше не стоит унижаться передо мной. Надеюсь, сегодня я в последний раз слышу эти слова.

Катриона прикусила губу, сильно и до боли.

— Это все что ты хотел мне сказать? — она очень старалась говорить спокойно. Но, кажется, у нее это плохо получилось.

Габриэль удовлетворенно усмехнулся.

— Нет. Сегодня мы отправляемся на бал. Приведи себя в порядок. — он оглядел Катриону едва ли не презрительным взглядом, — Сейчас ты выглядишь, как девчонка из таверны. Будь добра не опозорить меня.

Сказав это, он вышел из комнаты, оставив Катриону беспомощно смотреть ему в след.

— Сегодня я не хочу собирать волосы в высокую прическу, — сказала Катриона, поймав в зеркале отражение удивленного взгляда Трейси, когда ты услышала ее слова, — Да, ты не ослышалась. Сегодня, я хочу выглядеть той, кто я есть на самом деле, — пояснила она, усмехнувшись. Улыбка застыла на ее губах, когда Катриона увидела себя в зеркале. Она не выглядела счастливой. Она больше не знала, что это такое, ощущать счастье и радость.

Разве не этого хотел Габриэль? Теперь, он мог больше не беспокоиться. Она сделает то, о чем он просил. Его жена будет выглядеть достойной своего мужа.

— И кто вы на самом деле? — нахмурившись, уточнила Трейси. Разложив на кровати платье, которое совсем недавно придирчиво, даже слишком придирчиво, выбрала Катриона, девушка подошла к туалетному столику, собираясь приступить к делу. Взяв мягкую щетку, Трейси провела ею по густым волосам Катрионы, невольно размышляя, почему именно сегодня хозяйка решила изменить требованиям светской моды.

— Жена маркиза Рейвенстока. Жесткого и не терпящего абсолютно никаких правил, — пожав плечами, прошептала Катриона, глядя на себе в зеркало. Наверное, сейчас она как никогда прежде походила на Габриэля. Он и правда сделал ее такой же жестокой и беспринципной. И так же, как и он, Катриона научилась добиваться своего. Даже если Габриэль об этом не догадывался. — Думаю, никто не удивится, если я буду ему подстать. Муж и жена, одна сатана? Не так ли? — Катриона не смогла сдержать горький смешок, когда посмотрела на Трейси. Нет, она не ожидала от девушки ответа. Она и сама все прекрасно понимала.

Трейси покачала головой, не зная, что сказать. Все, что она понимала, так это то, что между маркизом и его женой произошла очередная ссора. Ведь недаром, еще несколько часов назад маркиз Рейвенсток выскочил из своей комнаты, словно за ним гналась свора диких собак. Тогда Трейси не стала беспокоить Катриону. Но даже стоя за дверью, она слышала, как та горько плачет. Так, словно ее обида была настолько сильной, что пережить ее было просто не возможно.

Катриона закрыла глаза, позволяя Трейси делать с ее волосами все, что та пожелает. Сама же она задумалась, правильно ли будет злить Габриэля. А он, несомненно, разозлится, когда поймет, что именно она задумала. Может быть, проще было подчиниться его приказу, и забыть о своих чувствах к нему, которые он так настойчиво пытался в ней искоренить. Нет. Такое было просто не возможно. Даже, покинув Габриэля, Катриона знала, что никогда не сможет примириться с этой потерей.

— Думаю, это то, чего вы хотели.