Долг, окрашенный любовью

Из-за ливня, дорогу развезло, превращая в сплошное месиво грязи и земли. Но, Габриэль этого не замечал. Или предпочитал не замечать. Ему хотелось мчаться вперед, и как можно быстрее. Он не боялся ни грязи, не дождя. Позади него сидела продажная женщина, и только от нее он мог ожидать удара в спину, а вовсе не от непогоды.

Но, Катриона в отличие от Габриэля не была такой храброй. Она уже и не пыталась скрыть того, что просто тряслась от холода и страха. Еще крепче обхватив Габриэля руками, она несмело открыла глаза, и едва не покачнулась от облегчения. Они уже находились на территории поместья, и девушка не могла поверить в свое счастье. Они выжили, только вот Катриона не могла понять, кого именно благодарить за это. Свое невезение или умение Габриэля бесстрастно мчаться вперед, несмотря на опасность.

Габриэль резко осадил лошадь и замер. Откинув голову, он поморщился от того, какими ледяными оказались капли дождя. Похоже, вместе с остановкой, к нему вернулась и нелюбовь к холоду. От неприятных воспоминаний, все его тело напряглось. Резко втянув в себя воздух, он прорычал, обращаясь к Катрионе:

— Слезай.

Катриона не посмела ослушаться. С болезненным стоном, она спрыгнула с лошади и отскочила в сторону. Тут же ей на ум пришла безумная, очень безумная затея. Не позволяя себе передумать, она воспользовалась тем, что Габриэль спешивается и бросилась к дому Александра. Все, на что она надеялась, что хотя бы он сможет оградить ее от гнева Габриэля. Спотыкаясь, она бежала вперед, не оглядываясь и не отвлекаясь. Но, какой бы быстрой она не была, Габриэль оказался намного быстрее. И, конечно же, Катриона не успела далеко убежать. Муж тут же настиг ее, и обхватив за талию, потащил назад, в сторону ее собственного дома. Катриона понимала, как только они окажутся внутри, наказания уж точно не избежать.

— Нет, — закричала она, вырываясь из рук мужа, так, словно от этого зависела вся ее жизнь, — Отпустите меня.

Катриона так резко дернулась, что Габриэль не удержавшись на ногах, подскользнулся и упал прямо в грязь, увлекая жену за собой. От такого неожиданного приземления, Катриона зажмурилась, на миг потеряв способность чувствовать то, что происходит вокруг. Габриэль воспользовавшись этим резко дернул ее руки вверх, и тогда, она с ужасом поняла, что именно задумал муж.

Капли дождя били по лицу все сильнее, заливая лицо. От холода и страха, Катриона задрожала, теперь не согреваемая даже жаром мужского тела. Сейчас, она хотела отдалиться от всего этого. Но, конечно же, Габриэль не позволил. Схватив ее за подбородок, он заставил запрокинуть голову, чтобы она посмотрела ему в глаза.

— Если так хотела, чтобы тебя трахнули, надо было просто обратиться ко мне. Шлюха.

С этими словами, муж набросился на ее губы, с такой яростью и силой, какой Катриона никогда не чувствовала от него прежде. Он пытался заставить ее подчиниться ему, покориться его воле и силе. И как бы Катриона не отбивалась, ничего не выходило. Застонав, она попыталась увернуться, но сильная хватка на ее подбородке помешала. Игнорируя ее стоны, Габриэль приподнялся, одной рукой задирая ее юбки. Все это происходило так быстро, что Катриона не успела прийти в себя. Впервые за все время, она оказалась не подготовленной к его вторжению в свое тело. Запрокинув голову, она резко втянула в себя воздух от ощущения жара, которым казалось пылал Габриэль. И это ощущение оказалось невыносимым. Сейчас, Катриона не хотела его, не хотела принадлежать Габриэлю. Но, мужу было совершенно наплевать на ее желание. Двигаясь резко и быстро, он с полным безразличием смотрел на Катриону, словно показывая в чьей именно власти она находится. Словно имел полное право брать ее там, где ему заблагорассудится.

Зажмурившись, Катриона хотела отвернуться, но грубый голос мужа остановил ее.

— Смотри на меня. Только я имею право на это. И, если я захочу взять тебя, то сделаю это, даже в грязи. Только этого ты достойна.

Каждое свое слово он подтверждал резкими движениями. Невольно, Катриона ощутила, как что-то внутри нее откликнулось на прикосновение мужа. Наперекор своему собственному сознанию и желанию, она застонала, запрокидывая голову. Предательское наслаждение охватывало ее, несмотря на то, что сама она того не желала.

Зарычав, Габриэль почувствовал, какой отзывчивой стала предательница в его руках. Он хотел наказать Катриону, а вовсе не доставлять ей наслаждение. Но все обернулось против него. Он сам больше не мог контролировать себя. Даже пытаясь наказать жену, он все равно испытывал дикую, почти животную страсть. И, как он знал, все это несомненно доставляло удовольствие и Катрионе. Чертыхнувшись, Габриэль сжал губы, чувствуя, как еще сильнее начинает дрожать жена. Он и сам был на пределе. Как ни странно, но ни один из них не замечал теперь ни дождя, ни крома. Ничего не осталось кроме желания, которое все сильнее охватывало их тела.