Долг платежом красен

В столовой меня ожидало все семейство: Ирвин восемнадцати лет и Нирана четырнадцати больше походили на отца, и, как и он, были светловолосыми и с ореховыми глазами. Несмотря на то, что на мордашки они были симпатичные, но на фоне Рэма и Лорэйн они выглядели менее привлекательно. Рэмануэль — шестнадцати, и Лорэйн — пятнадцати лет больше походили на мать, портрет которой мне показывал магистр перед моим выходом. Мать была очень красивой женщиной с тонкими чертами лица, каштановыми волосами и изумительными синими глазами. Изображена она была с сапфировыми сережками и ожерельем, которые настолько гармонировали с её глазами, что от портрета трудно было отвести взгляд. И становилось понятным, почему отец без колебаний бросил столичную жизнь и женился ней.

Чтобы куда-то вести семью, мне надо было получше изучить характеры и взгляды сестер и братьев. Для этого надо всей семье почаще и подольше находиться вместе. Используя их любовь и жалость ко мне, я уговорил вместе заниматься физическими упражнениями, чтоб поправить мое здоровье, а так же что бы они по очереди читали мне книги, и обучали меня пению и игре на инструменте похожем на гитару.

Обучение пению и игра на местном инструменте пошли у меня нормально, поскольку в прошлой жизни я, неплохо для любителя, играл на гитаре. Хотя конечно, у Кристы получалось лучше. У меня голос оказался высоким и мелодичным, у Кристы несколько ниже. Если мы пели на два голоса, получалось красиво. Когда же включались сестрички и братья, то по мне, вообще получался шедевр. Правда, местный репертуар, на мой вкус, был до невозможности занудно-завывательным.

Некоторое время я присматривался к семье. Ребята оказались неплохими, но очень уж пассивными, опустившими руки. Через месяц совместных чтений и песенных вечеринок решил, что пора начинать изменять семейные настройки и мышление. Обработку решил начать с сестер, Лорэйн и Нираны. Когда мы: сестрички, братцы, Криста и магистр Жаколио, — собрались, как обычно, вечером в гостиной, я сразу начал с вопроса:

— Девочки, не расскажите ли, как вы видите наше будущее на ближайшие пять- десять лет.

Сестрицы переглянулись между собой, лица при этом у них стали печально- несчастными, затем они бросили быстрый взгляд на Ирвина, и уставились в пол с видом партизанок. Мда-а… Судя по всему, свое будущее они видят явно не цветущим. Ну что ж, бодренько так:

— А как бы вы это будущее построили, если бы появилась возможность создать его по желанию? Вот ты Лорейн, как видишь свое идеальное будущее?

— Я бы хотела выйти замуж за очень богатого и родовитого мужчину, — немного помявшись, тихонько произнесла она.

— А если он при этом окажется очень старым и не красивым, или это для тебя не важно? — быстро спросил я.

Да уж, такие размазанные желания корректировать и корректировать. Ведь по жизни часто случается, не выраженное четко желание может, воплотившись, принести много горя.

— Ну что ты! Вот если бы меня спросили, как я хочу, то, конечно же, муж должен быть молодой и красивый! — не выдержала Нирана.

— А если пьяница, да бабник? Ведь красивые частенько по бабам-с… Да при таких достоинствах возьмет и промотает в два счета все богатство на развлечения…

— Ну-у-у… — протянула Нирана. Видно на большее ее фантазии не хватало.

— А если бить будет, да ругаться, что бедную от жалости приютил? — тут сестрицы мельком переглянулись и совсем спали с лица.

— Ли, сестричка, а не рано ли тебе о таких вещах разговаривать? — не выдержал Ирвин.

Вот ты то мне и нужен! Сам нарвался, вот теперь посмотрим, как спасаться будешь.

— Знаешь ли, мой дорогой братец, к тому моменту, когда будет не рано, может оказаться слишком поздно, — пришлось сильно постараться, чтоб голос звучал ровно, и не очень слышно было ехидство.

— Извини, не понял.

— Для того, что бы твои сестры могли выйти замуж, им нужно хоть какое-то приданое. Папочка наш, видишь ли, в печали. Забросил дела, о детях не заботится. Его не волнует, что у дочерей нет приданого, что нет денег на полноценное образование сыновьям, а значит и карьера им не светит. — Ирвин несколько раз порывался перебить меня, но я движением руки останавливал его.

— Примем как факт, у папули горе. Хотя никакая печаль не отменяет долг перед детьми. Но это пока опустим. Вот скажи Ирвин, ты, как наследник этих развалин и бесприданниц сестер, что ты сделал, чтобы поправить положение, сделать имение приносящим доход, собрать приличное приданое твоим сестрам?

Та-а-ак! Судя по выражениям лиц, тут назревает массовое самоубийство. По-моему зацепило. Переваривают. Любим мы врать сами себе, делая вид, что не замечаем истинного положения дел, авось само рассосется. Ну что ж осознание того, в какой ж… сидишь, дает возможность из того самого места выбраться.

— Я не достоин называться наследником!.. Я плохой сын и брат… — долго зрел, чтоб сказать. А какой пафос в голосе! Похоже братец пострадать любит.

— Э-э мой дорогой, твое самобичевание нам не поможет, а самоубийство ввергнет твоих сестер еще в большую зад… м… э… беспросветность.