Долг платежом красен

Рональд Брукс был мощным мужчиной. Помимо удачной генетической комбинации этому явно способствовали физические упражнения. Под дорогим костюмом угадывалась мощная мускулатура. Вряд ли сенатор нуждался в защите Сьюзен. Помимо силы, Брукс источал харизму и лидерские флюиды. Тайни настолько увлеклась оценкой мужских качеств хозяина кабинета, что чуть было не пропустила самого главного: его заявления о помолвке с убитой. Коллингем стоял, как громом пораженный, а Роул могла понять выбор соотечественницы. Сенатора нельзя было назвать красивым, но по-своему был привлекателен. Хотя уж если выбирать из поклонников Стоунбридж, Тайни бы всё же остановилась бы на Шелдоне. Он был и проще, и искренней. В Бруксе было слишком много показушного. Политики, как индюки, надувают грудь, чтобы казаться значительнее, как павлины распушают хвост, чтобы выглядеть привлекательней, и как петухи стерегут свой электорат, периодически обаяя его, для приличия прикрывая от посторонних глаз срамной акт хвостом. Электорат кудахчет, но исправно несет яйца. Другими словами, Роул политиков недолюбливала и старалась, чтобы это чувство было взаимным. То есть уклонялась от попыток долюбить ее. Поэтому и теперь ответила отказом на недвусмысленные намеки. Тут и без политиков желающих хватает. Хотя Роул еще не решила по поводу кандидатуры детектива. С одной стороны, соблазнительно было бы после утреннего секса поинтересоваться, годится ли безмозглая гусыня на что-нибудь, кроме вышивания крестиком. Или на комплимент, по поводу того, какова она в постели, ответить: "А я еще и крестиком вышивать умею". С другой стороны, совершенно не факт, что Коллингейм вообще вспомнит этот героический случай из своей богатой биографии. А в качестве благодарности ему вполне достаточно подарить ту же кружку с надписью "Альфа-самец".

Достаточно, но неинтересно.

Коллингейм тем временем обхаживал ассистентку сенатора. Да уж. Черного кобеля не отмоешь добела. И вообще, вода — не лучший способ бороться с кобелиной сущностью. Если не решать вопрос кардинально. Миз Хилл хлопала ресничками и симулировала девичью память. Тайни воспользовалась тем, что собеседникам было не до нее, и заглянула в коммуникатор. В базе проходивших Подтверждение, нашлось совпадение. Отказ. Причина — нелояльность, скрытая агрессия к Китиаре. На счет интеллектуальных потенций у девушки всё было в порядке. Даже покруче, чем у Стоунбридж, которая прошла практически по нижней границе нормы. Тут папаша постарался на совесть. Роул мысленно присвистнула, увидев фамилию. Представитель авторитетного семейства, а сыплет генами на стороне, как паршивый пес в подворотне. Что говорить об остальных? Во истину, кобелиная натура — это болезнь, сцепленная с У-хромосомой.

К слову о кобелиной натуре: в комме висело сообщение от Виктора, но Тайни решила, что прочтет его позже, и подключилась к опросу ассистентки. Теперь она поняла, что это за должность. Секретарша с функциями домработницы, органайзера, службы безопасности и эскорта. Бр-р-р! Буквально, жизнь, положенная на алтарь шефа. Миз Хилл определенно была замужем за своей работой, и интересы следствия ей были безразличны.

После офиса сенатора детектив направил свой аэрокар в редакцию. За обсуждением китиарских реальностей Роул практически забыла про висящее сообщение. Но пока Коллингейм парковался, она успела украдкой заглянуть в комм. "Расскажу при встрече. Сегодня вечером. Откуда тебя забрать?" Виктор был лаконичен и загадочен. Правда, пока Тайни было не до него. Встреча с оператором произвела неоднозначное впечатление. Купаться в лучах его восхищения было приятно, хотя это внимание в прошлый раз оставило какой-то неопределенный осадок. Тогда Тайни больше интересовали собственнические реакции Алекса. Теперь же она подумала, что в поведении Шелдона проглядывает какое-то отчаяние. Будто он нырял в ледяную прорубь. Да, похоже, так и не смог оттуда выбраться. Оператор был мрачен и подавлен. Контраст с "женихом" был разителен. Определенно, что-то не так было у Стоунбридж со вкусом.

Насладиться ревностью Каллингейма в редакции не удалось. Но не страшно. Ей и в офисе Брукса хватило. Зато она в полной мере прочувствовала на себе все прелести офисного серпентария. Секретарша Амадины — Анна — была чудо как конгруэнтна в своей подколодности. Как ее начальница — в своем хамстве. Так искреннее, так от души… А ведь Хельга в этом жила. День за днем. Интересно, какой вид пресмыкающихся олицетворяла она? Если Анна казалась китиарке гадюкой: серенькой, незаметной, но смертоносной, Монтенегро — очковой коброй, то Стоунбридж, наверное, была гремучей змеёй, дразнящей окружающих своей "погремушкой". Как тут весело, однако. Под губительным солнцем Атована.