Долг шантажом красен

Я хотела сказать слово «вставай», но буквы застряли у меня в горле. Рука, до которой я дотронулась, была сделана, словно из дерева и холодна, как лед. Я наконец обратила внимание на какую-то странную смесь запахов в комнате: сладковатый, немного тошнотворный аромат сливался с горечью миндаля. Входя в квартиру, я еще подумала, что наверняка это какие-то индийские благовония. Дашка очень любила мучить своих гостей, поджигая ароматические палочки и пирамидки, приговаривая, что под них думается лучше, и они отбивают запах табака. Но теперь я совершенно четко осознала, откуда распространяется столь странное амбре.

На автомате, повинуясь только голосу разума, а не чувствам и эмоциям, я с силой схватила за железобетонную руку Никиту и перевернула парня. Он, конечно же, не спал. Он просто… был мертв!… Широко открытые глаза смотрели куда-то поверх меня, в потолок. Нос заострился и стал неправдоподобно длинен. Щеки, наоборот, как-то странно впали. Рот приоткрылся, обнажив крепкие белые зубы. На подушке, где лежала его голова, осталось какое-то мокрое серовато-белое пятно. Сомнения отпали. Я находилась в комнате один на один с покойником!

Сказать, что я напугалась, это ничего не сказать. Слава богу, что днем я не успела пообедать, а только пила чай. Только поэтому меня и не вырвало. Я лишь беспомощно хватала ртом воздух, чтобы выровнять дыхание и не свалиться в обморок…

Все же Никитка был моим другом детства. Поэтому страх вдруг сменила неимоверная жалость к умершему. Пересилив себя, я попыталась понять, что же здесь произошло. Почему такой крепкий, практически никогда не болевший Никита вдруг лежит сейчас мертвый? Сердце не выдержало? Слишком нервничал и много выпил? Дудки. Я знавала времена, когда Кит мог преспокойно выпить пару бутылок водки и, что называется, быть «ни в одном глазу». Нервы? Да у всех нервы. Но у него ведь жена пропала с детьми! Разве можно вот так просто бездействовать и пить, а потом и вообще концы отдать?! Ведь это не по-мужски! Нет, тут что-то не так. Внезапная догадка поразила меня. Я уже хотела было взять стакан с остатками коньяка и понюхать содержимое, но быстро отдернула руку.

Хватит самодеятельности! Так можно невесть до чего допрыгаться. Одна пропала, другой уже мертв! Пора вызывать полицию. И будь что будет.

***

Пока местные Дукалисы и Ларины скакали на вызов, я успела открыть окна и позвонить Димке: предупредила его, что скоро не приду, потому что вляпалась в жуткую историю, и в двух словах ввела его в курс дела.

– Не дергайся, я уже иду, какая же ты у меня все-таки балда! – мрачно констатировал муженек и положил трубку. Надо сказать, что я страшно обрадовалась, что оправдываться перед ментами буду не в одиночестве, поэтому нисколечко не обиделась на «балду».

Но начинать оправдания мне пришлось все же одной…

Не могу не выразить огромную благодарность моим родителям за то, что они поспособствовали моему обучению в гуманитарном вузе (хоть и не на юридической стезе). Язык у меня, что называется, подвешен все-таки профессионально. Более того, сменив, подобно Петру Первому, с десяток самых разнообразных профессий (правда, не рабочих), я, прекрасно владея русским языком, научилась общаться с обладателями любого социального статуса – от представителей высших эшелонов власти до маргиналов.

Поэтому, когда оперативники, громко топая, ввалились в квартиру, я уже вошла в роль и скромно сидела на стуле в гостиной, на самом видном месте, немного склонив голову. И, несмотря на то, что они пытались повернуть начало допроса в свою сторону, орали и рявкали на меня, дико вращая глазами, я, обладая незаурядными актерскими способностями, с величайшим трудом, но все-таки победила грубую полицейскую массу и аккуратно и ненавязчиво взяла инициативу в свои руки. Это удалось мне не сразу, но результатом горжусь до сих пор.

Для начала я постаралась выделить из группы ментов самого главного. В фильме «Марш Турецкого» следователя по особо важным делам очень мило называют «важняк». Когда представители закона в форме, то найти «важняка» довольно просто – по погонам, ну а если они одеты в куртки и джинсы, то тогда могут помочь лишь наблюдательные способности. На самом деле все довольно банально: второстепенные участники «менто-шоу» периодически глядят на самого главного, как бы сверяя свои действия с ним.

«Козырного туза» этой «колоды» я нашла сразу. Высокий, плотный, с коротко стриженными светлыми волосами, он был бы похож на эсэсовца времен второй мировой, если бы не добродушный, какой-то полудетский взгляд серо-голубых глаз, смотревших на все вокруг с затаенным юморком. Большой плюшевый мишка, – почему-то подумалось мне.

Пока я готовила дежурную объяснительную фразу, «плюшевый медведь» скороговоркой представился следователем прокуратуры Соловьевым и, сменив полудетский взгляд на взрослый, подозрительный, сурово попросил меня предъявить документы.