Долг шантажом красен

Я с готовностью вынула из сумочки паспорт, быстро назвала свои имя, отчество и фамилию, адрес проживания, не забыв сообщить при этом заслуги некоторых родственников перед Родиной, и кратко, но довольно просто изложила всю историю от начала до конца. При этом я не упустила случая «куснуть» следака, упомянув, что еще сегодня утром посылала Никиту в отделение полиции писать заявление о пропаже жены и детей.

Пока мы довольно мирно ворковали со следователем, остальные двое сыщиков планомерно производили обыск. Один все время щелкал фотоаппаратом, наверное, надеясь вызвать у меня нервный тик. Другой, видимо, эксперт-криминалист в латексных перчатках сыпал на все предметы какой-то порошок и после этого елозил по белой поверхности кисточкой. Искоса наблюдая за его священнодействиями, я лишний раз убедилась, что не зря вызвала ментов и рассказываю все, что знаю об этом странном деле.

В коридоре тем временем послышалось знакомое покашливание и приглушенный мужской диалог в серьезном тоне.

– Это я мужа вызвала, – во избежание эксцессов быстро сказала я Соловьеву.

– Пропустите, – рявкнул он кому-то (видимо, я не правильно сосчитала «ментов», наверное, у выхода из квартиры стоял еще и «часовой»).

Прошедший в комнату Дмитрий показал свои документы. Соловьев принялся внимательно изучать их. Потом, вдруг, крякнул и хлопнул себя по толстой коленке ладонью:

– Димка, Быстров, блин, ты что ли?

Муж мой часто-часто заморгал и оторопело уставился на него. А потом вдруг радостно рассмеялся:

– Ну, слава богу, что это ты, «Батон»!

– Ну, ёперный театр! Старшина, здорово! Бывают же встречи! Ты куда пропал?

– Ну, во-первых, я не старшина, а давно уже майор. И как раз я-то никуда не пропадал, это ты исчез из поля зрения. А оказывается, вот ты где – следаком стал.

Мужчины обнялись под удивленные взгляды остальных, присутствующих в комнате.

– Димка, черт, как я все-таки рад тебя видеть!

Я сидела своем стуле и тихо радовалась тому, что не «все кругом враги»; при этом, видимо, довольно глупо улыбаясь.

– Да-а…Окабанел ты, брат, – произнес мой муж, с восторгом оглядывая верзилу-следователя.

– А ты все такой же мальчишка, ничуть не изменился, – довольным тоном хмыкнул тот.

Потом Соловьев вдруг опомнился, увидев, что остальные сыщики перестали заниматься делом и с интересом поглядывают на них с Димкой.

– Твоя супружница, что ли? – следователь сурово покосился на меня.

– Моя, – вздохнул Димка. – Все время вляпывается в какие-нибудь невероятные истории. А я выручаю по мере сил.

– Ладно, не переживай, сейчас все решим.

У меня засосало под ложечкой.

Соловьев глянул на меня уже не с таким подозрением, подмигнул и произнес:

– Ты вот что, голубушка, бери-ка бумагу и опиши подробно, как все было. Как ты вошла сюда, что увидала, что делать стала. Потом распишись, поставь дату. И можешь идти домой с мужем. А завтра я тебя повесткой вызову.

Обрадованная, я схватила лист бумаги со стола, нашарила в сумке ручку и принялась, что есть мочи, строчить объяснительную.

В коридоре жалась парочка старушек, призванных в понятые. К этому моменту уже приехала «скорая», и врачи, быстро констатировав смерть, увезли тело Никиты на экспертизу.

Отдав исписанный с двух сторон лист бумаги Соловьеву, я добавила, что муж мой абсолютно не в курсе того, что я давала Дарье взаймы, что с утра была у Никиты, чем вызвала усмешку следака и такой выразительный взгляд Димона, что сразу же загрустила: спокойного вечера у меня не будет.

По взглядам, которыми обменялись следователь и «человек с кисточкой», я поняла, что в стакане был не только коньяк. Значит, Никиту отравили. Но кто?

– Простите меня за навязчивость, – сказала я и, сама того не ожидая, заплакала. – Погибший и его пропавшая жена были моими друзьями детства, лет с четырех мы были неразлучны, правда, за последние годы жизнь все-таки разъединила нас. Но я бы очень хотела помочь следствию, чем смогу. И если потребуется моя помощь, то я бы очень вас попросила – используйте мои (чуть было не ляпнула «талант и знания», но вовремя опомнилась) сведения. Я с удовольствием буду помогать следствию. Ведь пропали и дети тоже.

– Мы вызовем вас, когда понадобитесь, Янина Владимировна. А сейчас идите домой, не мешайте нам работать, – строго сказал Соловьев.

Потом они с Димкой еще раз пожали друг другу руки, и следователь негромко произнес:

– Надо как-нибудь встретиться, молодость вспомнить.

– Я всегда только за, – обрадованно среагировал Димка.

Напоследок они обменялись телефонами.

– До свидания, – пробормотала я, и мы с Димкой вышли из квартиры.

Когда мы оказались на улице, я тут же спросила мужа:

– Откуда ты его знаешь?

– Да служили как-то вместе.

– Расскажи, – попросила я, стараясь переключить мысли супруга с ужасной гибели Никиты и причины моего появления в квартире Слепянских на воспоминания о днях службы.