Долг (СИ)

— Я вчера расстроился, — заговорил ликан через время тихо и приглушённо. — Мы с тобой уехали в лес, и я очень старался тебя веселить, чтобы ты не скучала. Но я не смог удержать язык за зубами и решил рассказать тебе правду, которую должен был бы сказать давно. Мы… поругались, но вроде бы смогли найти выход из сложившейся тогда ситуации. А потом мы с тобой… Я чувствовал себя, как маленький ребёнок. Мне было так страшно поначалу, что ты вдруг испугаешься моего волка, что не сможешь это понять, но… Мы с тобой, как старые уличные ребятишки бегали, играли, пихались и толкались. Ты не поверишь, как мне этого не хватало. Чтобы кто-то понимал меня, принимал мою суть и не стеснялся самовыражаться. Чтобы кто-то знал, какой я на самом деле слабый, но всегда был рядом и поддерживал меня во всём. И пойми меня, пожалуйста, я не хотел тебя обижать вчера. Просто в лесу было так всё хорошо, а как только мы приехали домой, ты сразу же убежала к себе. Я не знал, что и думать, но… Я сам так делал, Дана. Сначала отталкивал женщин, потом звал, потом снова отсылал. Это сводит с ума, и я занимался подобным долгое время — это обычные дела.

Я была очень растрогана его словами. Знаю, знаю, знаю! Сама виновата. Он же мужчина умный, понимает, что моё поведение не совсем обычное. Мягко говоря. Моя вина, а он начал сомневаться в моей искренности и честности. Сама виновата.

— Я вела себя так потому, что в этом доме не случилось ничего хорошего, — отвела я глаза и уставилась на шкаф. — Мы выехали из этого злого города, и я впервые ощутила… свободу. Так мне было здорово, так хорошо, что я не смогла угомониться. А потом мы вернулись из хорошего места… сюда. Показалось, будто я вернулась туда, где мне причиняли только боль. И я знаю, что это ненормально, но вчера я была слишком слаба, чтобы успокоится самостоятельно. Поэтому решила лечь спать. — А я пришёл и просто попал под горячую руку, — додумал ликан, разглядывая всю меня. — И ты права, в этом доме не было почти ничего хорошего, только наше примирение, но оно не совсем затмевает всю ту грязь. Я понимаю.

Мы замолчали. Я наконец-то была свободна. Сказала. Просто выдала правду, и он принял её. Не разозлился и не разочаровался. Он добрый.

— Видишь, как со мной сложно, — вдруг усмехнулась я неуверенно, вспоминая своё детство.

Он продолжал удерживать мою руку на своём лице. Мне было, наверное, приятнее, чем ему. Такой ластящийся.

— Наверное, нам судьбой суждено было найти друг друга, — его вторая рука проскользнула под его головой.

Он лёг на неё, чтобы было удобнее. Мне было с ним спокойно и хорошо. Чудное утро.

— Как говорил Прохор: «На каждый товар найдётся свой покупатель».

Тут он чуть нахмурился, но я улыбалась, потому, что это было правдой. И на меня кто-то позарился.

Дни снова потекли, как густая ряженка. Мирно и мерно. Мы с Лорином окончательно помирились, и всё свободное время он проводил со мной. Ходил на работу, а когда возвращался, то мы веселились. Он настоял, чтобы я одна не готовила, он решил научиться. Это Лорин-то. Сама в шоке была, но он действительно помогал мне резать овощи, мешался, конечно, больше, но его присутствие скрашивало всё. Постоянно подкалывал меня, рассказывал мне какие-то сказки про чудищ, за косу меня поддёргивал иногда. С уборкой он тоже пытался мне помочь. Ходил с веником и пыль по углам раскидывал. Со стороны он выглядел, как существо, требующее внимания. Он все мои дела превращал в наши. И к стирке подключился. Тут от него толку было больше: таскал воду, собирал одежду, вывешивал. И я перестала его шугаться. Вот так просто. Не впадала в панику, когда он меня трогал, мою голову не одолевали маниакальные мысли, когда он щипал меня за руки и пихался. Мне просто было хорошо и… свободно. Я наконец-то жила так, как давно мечтала. Помню молилась по этому поводу, шептала в слезах желанные слова и ждала. Дождалась.

Мы сидели на диване. Точнее я забралась с ногами, села на бок и облокотилась на подлокотник, а нахальный мужчина приткнулся ко мне… Ладно, чего уж тут преуменьшать — он просто завалился на меня! Ноги вытянул, но всё равно они торчали, поскольку наш белобрысый барин имел особо длинные конечности.

— Ну, не ворочайся, — заворчал ликан, когда я зашевелилась.

Мы занялись чтением. А что ещё делать? Вечер, мы покушали, дом чист. И ему не нравится, когда я двигаюсь. Ему, видите ли, неудобно так!

— Ты тяжёлый, — теперь я пихнула его локтем куда-то в плечо. — Иди на кресло!

Мужчина перевернул страницу и чуть качнул головой, будто… бодая меня!

— Я хочу лежать тут, — фыркнул ликан. — Кстати, не почешешь мне лопатку? А то чего-то зачесалась…

Наглец! Ещё пару раз толкнула его. Я не против была с ним сидеть, но в таких позах тут для двоих тесно!

— Я тебя сейчас книжкой почешу! — засмеялась я, поражаясь его самоуверенности. — Давай-давай, топай с дивана.

Тот вдруг замычал и повернул ко мне голову. Брови сдвинул, губы поджал и взгляд такой обиженный-обиженный. Ой, да перестань!

— Ты злая, — пробубнил он, глядя на меня как-то жалостливо. — Я хочу лежать тут с тобой… Ты тёплая и удобная…