Долг стрелка

Беспрестанные вспышки молний мешали ориентироваться, и полицейские продолжали палить наугад. Рейнольдс начал осторожно отступать, приближаясь к скале. Он съехал по крутому склону на тропу и побежал туда, где рвался на привязи конь. Полицейские за кустами, мельком заметив беглеца, закричали и стали стрелять ему вслед.

Рейнольдс скрылся в чаще, быстро отыскал спрятанного коня, отвязал, вскочил в седло — и тут хлынул ливень. Он мало напоминал дождь в других, менее суровых краях. Словно раскрылись исполинские шлюзы, или у небесного сосуда, где хранятся дождевые воды, оторвалось дно. Целое море воды с ревом низвергалось на землю.

Наконец-то задул ветер, завыл, сгибая стволы деревьев. Но его ярость уступала буйству дождя.

Рейнольдс, прижавшись к спине коня, чувствовал, как неуверенно движется испуганное животное. Сам он мгновенно вымок до нитки, плащ ему не помог. Дождь падал не каплями, а могучими потоками и грохочущими каскадами. По земле уже бежали стремительные ручьи, и одно это не позволяло коню идти ровно. Продолжали сверкать молнии, но теперь они просвечивали сквозь пелену дождя, как пламя сквозь заиндевелое стекло; все вокруг словно покрылось серебряным инеем.

Некоторое время Рейнольдс видел свет в окне дома позади и старался ехать в противоположную сторону. Вскоре этот ориентир скрылся за выступом горы, и всадник утратил чувство направления. Рейнольдс даже не пытался найти тропу или выбраться на дорогу, а просто двигался вперед. Ехать было нелегко. Конь спотыкался, скользил на глинистых склонах, натыкался на деревья, ветви царапали лицо и руки седока. Проливной дождь не позволял определить расстояние, ослепительные молнии не улучшали видимость, в небесах продолжало грохотать. Эта неслыханная битва стихий ослепляла, оглушала, ошеломляла Рейнольдса. Природа как будто сошла с ума, в ее диком разгуле и место, и время утратили всякий смысл.

С черных небес с оглушительным грохотом сорвался белый сноп пламени, и огромный узловатый дуб разлетелся в щепки. Скакун с пронзительным ржанием рванулся вперед через кусты. Сильно ударившись о сук какого-то дерева, Рейнольдс повис на шее коня и чудом удержался в седле.

Его привел в чувство дождь, яростно хлеставший в лицо.

Рейнольдс не знал, как долго пробыл без сознания, и тем более понятия не имел, куда привез его конь. Во всяком случае, дождь продолжался и нисколько не ослабел, хотя ветер уже улегся, а молнии сверкали не так ярко.

Рейнольдс подобрал поводья и свернул туда, где, как ему казалось, был север.

«Господи, когда же кончится проклятый дождь?» — угрюмо подумал он. Этот ливень был кошмаром, чудовищным извращением природы. Прошло уже несколько часов, а обильные потоки все так же обрушивались на землю, словно извергаясь из неиссякаемого источника.

Конь на что-то наткнулся, встал и опустил голову. При свете молнии Рейнольдс увидел ограду из колючей проволоки. Он спешился, разыскал в кармане седельной сумки кусачки и перерезал проволоку, потом снова вскочил в седло и поехал дальше.

Поднявшись на пригорок, он изумленно замер и сначала просто не мог понять, что именно видит перед собой. Зрелище было слишком странным, но Рейнольдс привык верить своим глазам. Перед ним простиралось бескрайнее море, и струи дождя вспенивали воду.

И тут он догадался: это же Озеро Бисли! Еще сегодня утром тут было почти сухое ущелье. Вода в рукотворное озеро поступала лишь по каменистым руслам Саранчового Ручья и Мескиталя, которые за шесть месяцев засухи превратились в жалкие ручейки. Здесь, в горах, восточнее слияния двух рек, жители Бисли собирались построить ирригационную систему. Дамбу уже возвели, но каналы не прорыли — не хватило денег. Готовый котлован озера до сих пор никак не использовался. Инженеры говорили, что, судя по среднегодовому количеству осадков, он наполнится года за три. Но эти инженеры прибыли из Нью-Йорка и при всех своих технических познаниях даже не подозревали, какой чудовищный объем воды может обрушиться за один день на здешние лесистые горы, обычно такие засушливые. От Лост-Ноба до Бисли через каждые десять миль земля понижалась на сто пятьдесят футов. Саранчовый Ручей и Мескиталь собирали воду с огромного пространства; их питали мириады извилистых ручейков, сбегавших по горным склонам. Теперь вся эта вода устремилась в Озеро Бисли, поскольку путь к заливу преграждала плотина.

Какие там три года! Озеро наполнилось за несколько часов.

Рейнольдс ошалело глядел на воду. Такого огромного водоема ему не доводилось видеть ни разу в жизни. Семьдесят миль береговой линии! И глубина бог знает какая, ведь по дну проходили глубокие русла. Наверное, даже горные ручьи превратились в полноводные реки.

Дождь стихал. Должно быть, уже светало, но из-за дождя и туч Рейнольдс не видел рассветных лучей. Гроза бушевала всю ночь.

В пенистых водоворотах на поверхности озера носились огромные бревна и целые деревья — а еще обломки зданий, трупы коров, свиней, овец и лошадей, мокрые скирды хлеба. Неслыханный урон!