Долг жизни

— Не важно, — говорит Теммин. — Идите оба и расстреляйте тот кабель. И побыстрее.

* * *

Hoppe кажется, будто она тонет в темной воде. Она не может дышать, паника вгрызается в ее мозг, подобно паразитам. Норра чувствует, как ее помещают в некое подобие колыбели, что-то щекочет ее скулу и щеку, подбираясь к носу. Слышится шипение закрывающегося люка…

«Это моя могила».

Мысли лихорадочно носятся в ее голове, словно изголодавшиеся крысы.

«Теммин. Брентин. Лея и ее ребенок. Соло. Джес, все остальные. Я их подвела».

Она вспоминает детскую карманную игру, где во время приключения все время нужно было выбирать следующий ход — смыться от чудовища или сразиться с ним, идти через болото или бежать через лес, выбрать бластер или ультразвуковой нож, стать пилотом или пиратом… и теперь она понимает, что жизнь именно такова. Жизнь — всего лишь последовательность выбранных вариантов. Иногда ты делаешь верный выбор, и приключение заканчивается хорошо. А в другой раз тебя во тьме пожирает ранкор.

Подобные игры никогда ей не удавались.

Возможно, в жизни она тоже сделала неправильный выбор.

Сквозь тьму пробивается какой-то звук…

Не просто звук, а голос. Искаженный, механический…

Она его знает. Он принадлежит боевому дроиду В1.

Дроиду, которого создал ее сын, — собранному из запчастей чудовищному роботу, готовому защищать ее мальчика до своего полного уничтожения. Так же, как готова защищать Теммина и она. Причем это и нужно делать прямо сейчас — ведь Теммин тоже где-то здесь?

Она не сумела спасти Брентина. Но она может спасти сына.

Норра пытается пробиться к поверхности сквозь темные воды своего тонущего разума, вырваться из пучины жалости и страха. Усилием воли она принуждает себя очнуться, пошевелиться. Рука ее вздрагивает и, прежде чем женщина осознает, что делает, хватается за люк капсулы, пока тот не успел закрыться. Через силу она открывает глаза — это оказывается куда сложнее, чем обычно. Вторая ее рука тянется к лицу, хватает ползущую к ноздре трубку и отбрасывает ее.

Внезапно раздается голос корабля:

— СОУ-СМН распознал опасное поведение и просит воздержаться от дальнейших насильственных действий в отношении «Каземата Эшмида». Прошу лечь и вытянуть руки вдоль тела. Спасибо за понимание.

Затем та же фраза повторяется на языке, которого Норра не понимает и на который ей плевать. Все, чего ей сейчас хочется, — найти процессорную матрицу этого ИПУ и выпустить в него бластерную обойму.

Норра выбирается из камеры, распахнув люк шире…

Появляется зеркальный дроид. На конце его руки блестит очередная игла, которая устремляется к ней…

Норра уворачивается, и игла вонзается в мягкую обивку за ее спиной.

— Нет, — рычит она и прыгает на дроида.

Не готовый к нападению, он судорожно цепляется за капсулу, но теряет равновесие, и оба падают.

Норра едва успевает развернуться на лету так, что дроид оказывается под ней — они врезаются в ограждение одной из лестниц. Спина дроида с хрустом ломается, словно сухая ветка, и в следующее мгновение они, кувыркаясь, катятся по ступеням, пока наконец…

Бум! Они ударяются о пол. У Норры перехватывает дыхание, она судорожно ловит ртом воздух. Дроид под ней вздрагивает и дергается, голова его вывернута под прямым углом. Женщина пытается подняться…

Бок ее пронзает острая боль, и она оседает обратно.

Она лежит на спине, держась за поясницу. Вокруг мелькают яркие цвета и раздаются приглушенные звуки. Она слышит крик сына, а затем оглушительные выстрелы и шипение бластерных зарядов. Рядом с ней возникает очередной размахивающий руками-хлыстами дроид, но его отшвыривает прочь внезапно появившийся Костик. У него не хватает одной руки, нога странно согнута, в боку вмятина, словно в получившей пинка консервной банке. Боевой дроид В1 пытается что-то сказать, но издает лишь неразборчивый визг. И на фоне всего этого раз за разом повторяется настойчивое требование СОУ-СМН немедленно остановиться, иначе они будут уничтожены.

Перед глазами Норры возникает яркая вспышка, в воздухе над ней с треском сверкает молния. Она бессильно откидывает голову, и вновь наступает темнота. И все же…

Она в сознании.

Потемнело не у нее в глазах. Темно внутри корабля.

Энергия отключилась.

— Я здесь, мама, — говорит Теммин, держа ее за руку. — Я здесь. «Каземат Эшмида» мертв. И вместе с ним смолкает СОУ-СМН.

Интерлюдия Бинджай-Тин, Наг-Убдур

Зубчатые колокольни убдурских домов лежат в руинах. Под ними трупы — раздавленные, простреленные, пронзенные. Их десятки. В воздухе висит жуткая вонь. Над телами кружатся тучи падальников — вечно голодные насекомые жужжат не переставая.

Трейсин Кейн прикрывает рот белой тканью. Ноздри ее присыпаны по краям соленой пылью — коммандер Норвич сказал, что та избавит ее от смрада. И хотя запах действительно кажется не столь сильным, репортер все равно ощущает гнилостный аромат смерти.