Долг жизни

Теммин загоняет рукояткой отвертки последний пружинный штифт, а затем с силой нажимает на механический череп, который с жужжанием и щелчком встает на место.

Красные глаза вспыхивают, мерцают и загораются ровным светом.

Узкая голова Костика смотрит налево, затем направо. Наконец его глаза выдвигаются, сосредоточившись на Теммине.

— ПРИВЕТ, ХОЗЯИН ТЕММИН.

— Костик! — Он хватает дроида и прижимается лбом к холодному металлическому черепу. — С возвращением, дружище.

— РАД, ЧТО ВО МНЕ НЕТ ДЕТАЛЕЙ АСТРОМЕХАНИКА.

— Знаю.

— АСТРОМЕХАНИКИ — ВСЮДУ СУЮЩИЕ СВОЙ НОС СЛАБАКИ, НАПОМИНАЮЩИЕ МУСОРНЫЕ БАКИ ИЛИ РЕЗЕРВУАРЫ ДЛЯ ОТХОДОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ. ОНИ ПОЧТИ СТОЛЬ ЖЕ БЕСПОЛЕЗНЫ, КАК И ПРОТОКОЛЬНЫЕ ДРОИДЫ, КОТОРЫЕ ВООБЩЕ НЕ ВЫПОЛНЯЮТ НИКАКИХ ФУНКЦИЙ, А ТОЛЬКО ГОВОРЯТ ГОВОРЯТ, ГОВОРЯТ, ГОВОРЯТ, ГОВОРЯТ…

— Ладно, ладно, — смеется Теммин. — Я тебя понял, умерь обороты, убийца. — Нужно не забыть подрегулировать Костику личностную матрицу. Похоже, там что-то повредилось — обычно В1 не столь болтлив. — Как ты себя чувствуешь?

— ПОХОЖЕ, МЕНЯ СНОВА МОДИФИЦИРОВАЛИ.

— Угу. В основном косметически.

Дроиды на Кашиике основательно помяли и разодрали туловище Костика, так что Теммин, недолго думая, решил попросту вырезать вмятины, и его механический друг теперь еще больше напоминает скелет. Его туловище сейчас походит на человеческую грудную клетку, хотя и довольно-таки… шипастую.

Теммин подумывал приделать Костику руку одного из тех дроидов — похожая на хлыст конечность выглядела бы весьма круто. Отец предложил помочь, но потом…

— ПОХОЖЕ, ТЫ ОХВАЧЕН ГРУСТЬЮ, МАСТЕР ТЕММИН. НАЗОВИ ИСТОЧНИК ЭТОЙ ГРУСТИ, И Я РАЗОРВУ ЕГО НА ЧАСТИ, СЛОВНО НИЧЕГО НЕ ПОДОЗРЕВАЮЩУЮ БУКАШКУ.

— Все в порядке, Костик. Все хорошо. Я рад, что папа снова дома.

— ПРИЯТНО СЛЫШАТЬ, НО ЭТО НЕ ОБЪЯСНЯЕТ ВЫРАЖЕНИЯ ТВОЕГО ЛИЦА. ТВОИ ГРУСТЬ И ТРЕВОГА ПРОДОЛЖАЮТСЯ. ПРОШУ НАЗВАТЬ ИХ ПРИЧИНУ.

Что тут ответить?

Все было хорошо. Брентин вернулся домой. Мама была счастлива, и Теммин тоже. Они постоянно проводили время вместе — ездили в зоопарк на острове Сарини, где наблюдали за пангоринами в их гротах и юркими кар-крабами в бассейнах, а папа смеялся, глядя на ухающих уралангов. Каждый вечер у них был совместный ужин. Папа даже сам готовил, пытаясь разобраться в странных чандрильских травах и пряностях. Несколько первых ночей они с мамой не засыпали до самого утра, и из спальни доносился их смех.

Но потом что-то изменилось…

Откуда-то из глубины квартиры слышится шум — звон посуды, гудение белкового синтезатора, плеск воды из крана.

— Подожди здесь, Костик, — говорит Теммин и направляется в кухню.

Там его отец.

Парень до сих пор так и не привык, что у него снова есть отец. Много лет назад имперские солдаты вырвали его из жизни ребенка, вытащив из дома посреди ночи. «Ты просто чересчур эгоистичен, чтобы признать, что случилось настоящее чудо», — убеждает себя Теммин.

Но даже спустя пару недель отец так и не стал прежним — как будто какая-то его часть осталась где-то далеко. Да, он все тот же Брентин Уэксли, порой он все так же обворожительно улыбается, отлично управляется с инструментами, в минуты задумчивости щелкает пальцами, как и Теммин, и за шутками в карман не лезет. Но…

Походка его обычно легка и беззаботна — как будто ничто в мире его не волнует. И музыка — папа всегда любил музыку. Сын даже выбрался в лавку старьевщика — которую еще попробуй тут найди, ведь на Чандриле хлам считают просто хламом, а не сокровищем, каким его видит Теммин, — и принес домой маленький валакорд. Папа несколько раз понажимал на клавиши…

И с тех пор больше к нему не прикасался.

По словам врачей, подобное вполне нормально. Никто толком не знает, каким испытаниям подвергся разум отца. Насколько помнит сам Брентин Уэксли, большую часть всех этих лет его держали в стасисе, запертым в капсуле, и использовали в качестве источника питания для охранной системы тюремного корабля. Мама говорила, что химикалии, которыми ее накачали, вызвали у нее тревогу и страх, — а ведь она провела там всего несколько минут.

Кто знает, что пришлось пережить папе, через которого годами прокачивали подобный коктейль? Возможно, для него это стало нескончаемым кошмаром.

И все же папа вернулся, но… не совсем.

Что, собственно, Теммина и пугает.

— Тем? — говорит отец. — Привет, малыш.

— Привет, пап.

— Как ты?

— Все отлично. Я просто… думал, ты собирался сегодня мне помочь.

— Помочь тебе? Я… — По его лицу пробегает гримаса. — Ну да, с дроидом. Твоим В1. Извини, Тем. Я просто отвлекся.

— Где ты был?

— Ходил прогуляться.

Да, теперь он частенько ходит на прогулки — утром, днем, даже посреди ночи. Один из врачей, доктор Чевани, сказал, что это тоже нормально, — возможно, у него в голове за все эти годы накопилась куча мусора и таким образом он пытается ее вытряхнуть. Все считали его погибшим, но он, по сути, восстал из могилы, словно светящийся призрак из старого сериала «Метеор ужаса».

— Можем как-нибудь пройтись вместе.

— Нет, — отвечает Брентин. — Думаю, мне лучше гулять в одиночестве.

— Думаешь?

— У меня пока голова плохо соображает, малыш.