Долгая дорога домой

Когда их вертолеты совершили посадку, Катерина заметила садящийся неподалеку большой, похожий на пассажирский четырехдвигательный самолет. Она даже предположить не могла, кто находится в нем.

Их отвели в летную столовую, несмотря на ночь, работающую. Обоих пацанов увели на медосмотр, один сильно ободрался, у второго подозревали вывих руки. Они же были целыми, только голодными.

Никакого обслуживающего персонала в столовой не было – ночь, какой там персонал, но это никому не мешало. Было шумно, людно, люди в форме и в комбинезонах летных техников весело переговаривались, явно все были довольны, как бывают довольны люди, успешно завершившие трудное, даже опасное, но нужное дело. На одном из столов стояли, дымя в ряд, три настоящих русских самовара, в углу работал большой, в человеческий рост кофейный аппарат, и к нему, и к самоварам не зарастала народная тропа. На подносах лежала примитивная выпечка, из той, что продается кондитерами на вес, рядом с выпечкой – несколько початых батонов краковской кровяной колбасы, ножи и буханки хлеба. Люди, в основном, кучковались по группам, что-то обсуждали...

Катерина почувствовала, что как женщина должна взять главенство на себя. Не спрашивая своего странного спутника, которого никто и не охранял, как будто он был не пленным, а гостем, – протолкалась к самоварам, раздобыла два стакана горячего, черного как деготь чая, несколько плюшек с сахаром, вручила стакан и плюшку британцу. Он благодарно кивнул с каким-то несчастным видом.

– Осторожно, горячо, – предупредила Катерина, – у нас принято пить горячий чай.

Внезапно все зашевелились, прекратили разговоры, стали собираться в некое единое целое, наподобие строя, насколько можно было построиться в зале со столами и стульями. Катерина обернулась – в столовую вошла еще одна группа людей, возглавлял ее молодой человек, выше среднего ростом, с приятными чертами лица и запоминающимися глазами. Не синими, как небо – романовские глаза, а намного более темными, что-то среднее между синим и черным, цвета кобальта. На человеке была гвардейская форма и единственная награда – солдатский Георгиевский крест на черно-желтой ленте. Катерина почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

Молодой человек повелительно поднял руку – все стихли, зашикали друг на друга. Вдруг стало слышно, как свистят, исходя паром, самовары.

– Господа! Я буду краток. Сегодня мы сделали важное и нужное дело, и сделали его как нельзя лучше. Каждый из вас честно внес свой вклад в это, и вклад каждого был ценен и важен. Россия не забудет нас, господа! Ура!

– Ура! Ура! Ура! – громыхнул строй.

Наследник осмотрел толпу офицеров, и его взгляд вдруг моментально сфокусировался...

На ней?!

По мгновенно образовавшемуся в притихшей толпе коридору наследник прошел к ним – Катерина никогда не думала, что будет стоять в шаге ОТ НЕГО.

– Я рад приветствовать вас на русской земле, – непонятно сказал наследник престола, цесаревич Николай, – думаю, нам стоит объясниться. Извольте следовать за мной.

Они вышли на воздух, в пропитанную запахом реактивного топлива и располосованную прожекторами ночь. Катерина сама не знала, что делать... но британец вдруг взял ее за руку и повел за собой. Она, конечно же, пошла, а что еще оставалось делать?

Повинуясь жесту наследника, охрана поотстала – да она, собственно говоря, и не нужна была, наследник сам способен был себя защитить, как и любой русский офицер – и не только себя, но и свою страну.

Отошли в тень, которую давала диспетчерская вышка – тут оказалось не так шумно, и людей здесь почти не было. Свет от прожекторов резал глаза, на него лучше не смотреть.

– Ах да, – наследник хлопнул себя по лбу, как это делают люди, когда обычно что-то забывают, – нам нужен переводчик для беседы. Извольте ожидать здесь, я сейчас распоряжусь о переводчике.

В отличие от британского наследника, не владевшего языком своего собеседника, русским, цесаревич Николай отлично владел Am English, американским диалектом английского языка, и вполне способен был объясниться с британцем на его языке. Но правила, как дипломатические, так и дворянского этикета, не позволяли ему переходить на язык своего собеседника, тем самым он бы считался униженным. Наличие переводчика позволяло каждой из сторон общаться на своем языке без каких-либо моральных осложнений.

– Не стоит беспокойства, сэр, – ответил британский принц, – я располагаю переводчиком и хотел бы, чтобы нам помогала именно она?

Глаза наследника остановились на ней, спокойные и изучающие.

– Мы знакомы, сударыня? – спросил он. – вероятно, да, потому что вас я помню. Да... финские шхеры, в прошлом году. На вас тогда было ярко-алое платье, оно вам очень шло.

Катерина не придумала ничего лучшего, как сделать реверанс, в той одежде, в которой она была, это выглядело до безумия дико.

– Что ж, сударь, если у вас имеется переводчик, то я не имею ничего против. Прежде всего – позвольте еще раз вас поприветствовать, как члена Правящего Британского Дома, ступившего на русскую землю. Признаюсь, это большой сюрприз для меня.