Долгая дорога домой

– Сегодня вечером собралось много важных людей. Если вы приглянетесь одному из них, считайте, что вам повезло. Держитесь подальше от леди Халин. Ее супруг очень ревнив, вам сотрут мозг и превратят в раба, если только я не подниму шум. Не слишком удивляйтесь тому, что увидите. Многие молодые интеллектуалы любят высмеивать современное общество и будут рады найти у вас поддержку. Главное, не говорите ничего такого, что могут воспринять как враждебность. В остальном не тушуйтесь. Желаю приятно провести время.

Им не пришлось идти пешком. Гости сидели на удобных скамьях, которые движущийся пол нес в нужном направлении. При подъеме в гравитационном лифте возникло странное ощущение пустоты под ногами. В конце пути – по прикидке Лэнгли, длиной в три мили – их встретили ворота с искусственными водопадами по бокам. Группа прошла в зал мимо вооруженной охраны в золоченых ливреях.

Первым делом в глаза бросалась бесконечность пространства. Помещение составляло в диаметре около половины мили – круговорот сверкающих красок, несколько тысяч гостей. Крыша, похоже, отсутствовала, ее заменяло нежное ночное небо с луной и массой звезд. Лэнгли решил, что какой-то невидимый купол все же должен быть. Раскинувшийся далеко под ним город представлял собой прекрасную, сияющую огнями феерию.

В воздухе витал немного слащавый аромат, непонятно откуда лилась музыка. Лэнгли попытался прислушаться к ней, однако мелодия тонула в шуме голосов. К тому же тональность была совершенно непривычной. Он вполголоса шепнул Блостейну: «Я всегда считал, что после Бетховена не написано ничего стоящего. Похоже, я оказался прав на все времена и в отношении всей вселенной».

– Аминь, – ответил физик. На худом лице с длинным носом застыло тоскливое выражение.

Чантхавар представил астронавтов хозяину дома, лиловому толстяку, в чьих маленьких черных глазках светилась сила. Лэнгли припомнил правильное обращение подопечных одного министра к другому министру.

– Человек из прошлого, а? – откашлялся Юльен. – Интэрэсно. Очень интэрэсно. Надо с вами при случае поболтать. Хрмф. Ну и как вам здесь?

– Впечатляет, милорд, – с непроницаемой миной произнес Мацумото.

– Хм-м-м. Ха. Ну да. Прогресс. Новизна.

– Чем больше перемен, милорд, тем больше все остается по-прежнему, – вставил Лэнгли.

– Хмф. Хэх. Да. – Юльен повернулся к ним задом, чтобы поздороваться с новым гостем.

– Неплохо. Неплохо сказано, приятель, – насмешливым голосом произнес кто-то рядом. Лэнгли поклонился худому молодому человеку с рябыми щеками. – Вот, выпейте.

Подъехал столик, юноша взял с него два хрустальных бокала и один подал Лэнгли.

– Я ждал возможности встретиться с вами, как только услышал новость о вашем появлении. Я изучаю историю в здешнем университете – типичный предмет для всех мыслителей, пытающихся найти связь искусства с общим состоянием социума.

Чантхавар вскинул бровь. Его скромный наряд выглядел особняком на фоне мерцающих драгоценностей и вышитых узоров.

– И вы уже пришли к какому-нибудь выводу, друг мой? – спросил министр.

– Так точно, сэр. Я обнаружил двадцать семь книг, поддерживающих мысль о том, что маскулинный, инстинктивный этап культуры порождает соответствующий тип искусства – незатейливого и мощного. Избыточная орнаментация, как наша, олицетворяет состояние упадка, в котором разум уже преодолел мир-душу.

– Ах, вот как? А вы видели работы раннего периода покорения Тора, когда переселенцы воевали с природой и друг с другом и прослыли самым буйным двуруким племенем во вселенной? Основным узором им служили чрезвычайно искусные переплетения лоз, каких вы больше нигде не найдете. С другой стороны, в последние дни марсианской Гегемонии предпочтение отдавалось простоте кубических форм. Вы читали комментарии Сарду? А Шимаррина? Смотрели девять частей «Исследования Тэтэхэника»?

– Сэр, эти работы включены в мой список, однако даже с помощью роботов читать приходится так много, что я…

Чантхавар, явно забавляясь, процитировал полярные примеры из истории последних тридцати веков. Лэнгли воспользовался шансом и незаметно улизнул.

Женщина довольно приятной внешности с чуть выступающими глазами взяла его за руку и сообщила, что очарована видеть человека из прошлого, и что она уверена – в его интересную эпоху мужчины были куда мужественнее. Лэнгли успокоился, когда ее подозвал к себе старичок с заостренным лицом, и женщина, надув губки, ушла. Судя по всему, женский пол занимал в Технате подчиненное положение, хотя Чантхавар и упоминал, что в истории бывали выдающиеся женщины-лидеры.

Эдвард в мрачном настроении поплелся к буфету, где подкрепился вкусными блюдами и вином. Интересно, как долго будет продолжаться этот фарс? Он предпочел бы побыть где-нибудь наедине с собой.