Долгая дорога домой

Дом стоял несколько дальше, на другой стороне улицы, но в нем было тихо и темно: ни лучика света не пробивалось из окон. Несмотря на это, Агата все же взошла на крыльцо и увидела разбитую, заколоченную досками дверь. Что там болтала эта горничная Матильда? У Сен-Клеров что-то произошло… Да, похоже, так оно и есть. И еще она упоминала «бедняжку Мари-Жанну». Кто же эта Мари-Жанна и что с ней сталось? Элен говорила, что ее кто-то застрелил. Значит, это правда? Ну, по крайней мере, Мари-Жанна реально существует — то есть существовала.

На звонок колокольчика никто не ответил, но Агата уже и не надеялась. Она сделала все, что могла, но… опоздала и теперь с тяжелым сердцем медленно двинулась в обратный путь.

— Беда в том, — рассказывала она отцу Лену-ару у него в кабинете, — что у соседской горничной не было времени поведать мне, что с этой самой Мари-Жанной произошло. Я только узнала, что семья Сен-Клеров сегодня уехала и дом пуст. — Агата озадаченно покачала головой. — Но как они могли уехать, не найдя Элен?

— Кто знает?.. — задумчиво произнес священник. — Но теперь мы опять возвращаемся к тому же вопросу: что нам с ней делать? Вернуть ее родным мы не можем, потому что они уехали, а здесь ей оставаться тоже нельзя. — Последнюю фразу отец Ленуар сказал так твердо, что стало ясно: свое решение он не изменит. — Значит, ее нужно отправить в приют Святого Луки. Когда ситуация в городе несколько разрядится, ее семья наверняка вернется в Париж, и мы соединим их вновь. Но сейчас ее место в приюте. Утром можете ее туда отвести.

Глава девятнадцатая

Альфонс Берже тяжело взбирался по ступеням, вы-лезая из двухкомнатного подвала, который он и его жена Эдит называли своим домом. С каждым днем все труднее было подниматься по лестнице и все ближе подступала старость. «Нет, я еще не старый, — говорил себе Альфонс, хватаясь за перила и медленно преодолевая ступени? — Так, около пятидесяти. Но в наше время это и означает старость, особенно если ты пережил осаду Парижа».

Был серый мартовский вечер, и Альфонс направлялся на рынок посмотреть, не найдется ли там чего съедобного, выброшенного к концу дня за ненадобностью.

Тяжело дыша, мужчина тащился вверх по ступеням, проклиная тот день, когда пропал бросивший их мальчишка. В конце концов, они дали ему приют, и он за это добывал пропитание для них троих. Но когда осаду сняли, он исчез, поросенок неблагодарный! Мальчишки — они такие.

«Эдит привязалась к пареньку, и даже слишком, — подумал Альфонс. — Она с ним своей долей делилась, чтобы ему хватало». Когда он попытался ее за это отчитать, ему пришлось согласиться, что именно мальчишка рисковал своей головой, чтобы их прокормить.

Выбравшись в узкий переулок, Альфонс остановился, хрипло дыша после трудного подъема. Близоруко прищурившись в обе стороны, проверил, не притаился ли кто недобрый в полутьме. Эдит говорила, что недавно слышала чьи-то крики, и уговаривала его не выходить, но Альфонс напомнил, что, если он не пойдет искать выброшенное, спать они лягут голодными.

Никого не заметив, он уже было направился к улице, но что-то привлекло его внимание. Под стеной валялось какое-то тряпье — то ли мешок, то ли куча выброшенной одежды. Он еще раз осмотрел переулок. Не заметив нигде никакого движения, пошел к тем тряпкам. Если мешок, то, наверное, пустой, но всякое бывает — может, что полезное найдется. Такие неожиданные находки порой могут помочь не помереть голодной смертью.

Наклонившись, чтобы рассмотреть кучу как следует, Альфонс вздрогнул: это был не мешок, а тело. Небольшое — скорее всего, тело подростка. Оно лежало лицом в грязь, и вокруг головы натекла целая лужа крови. Альфонс отдернул руку и шагнул назад. Тут явно ловить нечего — что ценного могло быть у мальчишки?

Он еще какое-то время смотрел на детский трупик. Что-то было в нем знакомое, но, решил Альфонс, беспризорники все друг на друга похожи — тощие, грязные, бледные… А потом он вдруг понял, что дело в пиджаке. Мальчишка был одет в старый, невероятно грязный пиджак, но Альфонс его узнал. Это был тот самый пиджак, который частенько латала Эдит. Наклонившись пониже, он убедился, что убитый действительно Жанно. Протянул руку, коснулся лица — все еще теплое. Значит, это случилось совсем недавно. Может, его крики слышала Эдит?

«Ну что ж, — подумал Альфонс, — видать, пришел мальчику конец». И неудивительно: Жанно всегда искал себе на голову неприятностей. Но Альфонс почувствовал, что ему жаль парня, грустно видеть его убитым и выброшенным, как мусор.