Долгая дорога домой (СИ)

-- Рыцарь, а рыцарь, ответь мне, -- вынимаю у него кляп изо рта, -- зачем тебе нужен был этот кинжал?

-- Это подарок наместника, в знак дружбы, -- хрипло произносит он.

-- Скромный какой-то подарок, цена ему -- деревушка. Для магистра это слишком мелко, тогда зачем он тебе?

-- Я правду сказал! Клянусь рыцарской честью!

-- Вы свою честь давно променяли на золотого тельца, -- качаю головой, -- или ты говоришь правду, или я начинаю резать тебя на куски.

-- Это просто подарок!

Взвешиваю траншейник в руке и подхожу вплотную к рыцарю.

-- Ты что, правда, будешь его резать?! -- влезает Василиса.

-- Это тебя не касается, не мешай взрослым дядям общаться!

-- Это не по-христиански! Так нельзя! Он же не басурманин!

Мало того, что фанатик, так еще гуманистка и идеалистка! И это в 16 веке! Дурдом на прогулке! Да и логика убивает, значит, басурман резать можно, а рыцарей и остальных нет, дурость какая-то. Резко вбиваю клинок в дерево, в миллиметре от уха рыцаря. Он вздрагивает и косится на рукоять.

-- Будешь говорить?

Мужчина хранит гордое молчание.

-- Значит, буду отрезать по кусочку пальца, пока не заговоришь!

-- Стой! Я скажу! -- кричит он, после того как я рассекаю ему кожу на указательном пальце в районе первого сустава.

-- Начинай, я внимательно слушаю.

-- Это Генрих! Он нашел и рассказал магистру легенду о волхве и его посохе!

-- Что за Генрих? Ты знаешь эту легенду?

-- Чародей, он многое может, -- тихо поясняет рыцарь. -- Волхв не хотел, чтобы идолов рубили и сжигали, он хотел уничтожить вашего князя!

-- Что было дальше?

-- Его посох был могущественным оружием. Волхв, в своей лютой злобе, поклялся уничтожить всех, кто отринул старых богов, -- голос мужчины опускается до едва различимого шепота. -- Оставшиеся волхвы не смогли его убить, поэтому заключили в страшную темницу до скончания времен, а посох разделить на части.

Хм, веселый у меня знакомый. Я и раньше не хотел отдавать ему посох, а уж после этой легенды, вообще нет желания делать это.

-- За остальными частями кто-нибудь поехал?! -- вздергиваю его на ноги, спиной вдавливая в ствол дерева.

-- Я не знаю, честно не знаю! Мне приказали достать кинжал и заключить союз!

Разжимаю руки, и рыцарь сползает вниз. Надо спешить тогда, но сначала стереть из памяти рыцаря эту легенду и то, что у него была часть артефакта...

В задумчивости раскуриваю трубку. Почему все мои путешествия, мало того, что некомфортные, так еще напоминают дикую гонку с препятствиями?! И что же теперь делать? Если этот волхв действительно поклялся, то, вернув ему посох, я практически собственноручно уничтожу свой народ. И почему раньше не понял, что дело-то с душком?

Что-то от такой новости снова все разболелось! Выбиваю и убираю трубку. После медитации, ложусь спать.

Выезжаем рано, периодически подгоняя коней.

-- Лис! Куда ты так торопишься? -- окликает меня девчушка. -- За нами же никто не гонится!

-- "Птичка" кое-что интересное рассказала, -- неохотно отвечаю ей. -- У меня меньше времени, чем я рассчитывал.

Поворачиваю голову и успеваю увидеть ее кивок. И зачем было спрашивать?

После полудня восьмого дня, замечаю вдалеке холм, по окружности которого вздымается земляной вал. Перед ним возвышается сторожевая вышка. Казаки! Похоже что это перевалочный пункт -- отбиться с такими укреплениями можно лишь от небольшого отряда.

-- Помнишь свою клятву? -- интересуюсь у Василисы.

-- Да, Лис. Спасибо тебе, что спас меня.

-- Будем считать, что твое молчание это моя благодарность, -- улыбаюсь уголками губ.

Торквемада мяукает из-за пазухи. И пойми, что он этим хотел сказать!

-- Поехали быстрее! -- говорю девчушке, и несильно бью лошадке под ребра.

Осталось метров пятьсот. Набрасываю иллюзию на лицо и с трудом сдерживаю болезненный стон. Надо отдохнуть и полностью вылечиться, только некогда. Хотя такое же стало привычным...

-- Стой! Кто такие? -- раздается окрик, когда мы подъезжаем на расстоянии полета стрелы до стены.

-- Странник. Вот девчушку выручил, Василиса-знахарка, может, слыхал? отбрасываю капюшон. -- Говорит, что из ваших.

-- Вроде похожа на дочку атаманову. Да только давно она пропала, -- с сомнением произносит он. -- А кто третий?

-- "Птичку" певчую поймал, заслушаешься ее песен. Ценная, думаю, наш государь по-царски за нее наградит.

-- Ладно, подъезжайте -- пусть кошевой с вами разбирается.

-- Поехали, -- говорю, повернув голову к девчушке.

-- Как... почему... -- сбивчиво начинает она.

М-да, какая впечатлительная особа. Потираю подбородок, о, коротенькая бородка уже отросла. Побриться или все же вернуться к привычной эспаньолке в стиле Генриха IV?

Ворота со скрипом распахнулись. Внутри нас ждала тройка обритых наголо мужчин с роскошными усами. А где характерные чубы? Одеты в зипуны, на поясах сабли.

-- Дядя Ваня! -- кричит девчушка, спрыгивает с коня и подбегает к одному из мужчин.

-- Василиска! -- он прижимает ее к груди. -- Жива! А то мать все рыдает, а у отца седины прибавилось! Как ты спаслась?

-- Никак, -- подъезжаю к ним. -- Это моя заслуга, я в Азов по делам заезжал...

-- А ты кем будешь? Служивый али как?