Долгая дорога к дому

Больше всего юношу терзала неизвестность — радио Айтулари молчало, словно там уже никого не осталось в живых. В посольстве была своя радиостанция, но слишком слабая, чтобы связаться с Ленгурьей. Она, правда, могла принимать радиопередачи Метрополии, — но в них о вторжении сурами в Айтулари просто не сообщалось. В её новостях говорилось о чём угодно — о добыче угля, о нашествии картофельной совки, о погоде — но только не о том, что за морем гибнут шестьсот тысяч человек. Правда, большая часть этих тысяч была парализована страхом — они не смели даже бежать.

Но чудо всё же случилось — без просьбы Председателя Ленгурья направила на помощь Айтулари флот: линкор, три тяжелых крейсера, несколько эсминцев — и девять сотен лёгких десантных судов, которые могли забрать разом девяносто тысяч человек…

Эта помощь была совершенно бесполезной — спасательная армада могла прибыть лишь через пятнадцать суток — но новость о ней странным образом развеяла душивший юношу страх. Она давала хоть какую-то надежду выжить, пусть и призрачную. Тут же ожило радио Айтулари, сообщив, что армия Председателя полностью мобилизована и состоит теперь из трёх дивизий, включая в себя тридцать восемь тысяч солдат и около тысячи единиц автотехники. Также сообщалось, что вооружено восемь тысяч ополченцев. Все эти силы развёрнуты для защиты столицы и смогут продержаться до прибытия помощи из Метрополии. Суру поблизости не было и Элари не мог выяснить, в какой степени всё это соответствует истине — да ему не очень и хотелось это знать.

В своей короткой жизни он пока видел немногое. Он никогда не был за пределами Айтулари — и не надеялся побывать. Где-то там, в устье огромной реки Ирнау, по сравнению с которой Супра-Кетлох была просто ручьем, стояла столица Ленгурьи — девятимиллионная Тар-Ратта. Её колоссальные бетонные здания возвышались среди парков и каналов. По реке плавает множество кораблей, в столице через неё построено несколько гигантских, в милю длиной, мостов, подвёшанных на тросах…

Элари долго представлял, как смотрит на этот город с великого моста, восхищаясь его красотой, размышляя о себе и о своем мире прекрасным ясным вечером. А Жители Пустыни? У них тоже есть города, правда, далеко не столь величественные. По рассказам Суру их столица, Байгара — это трёх-пятиэтажные дома из красного кирпича, с деревянными перекрытиями и высокими крышами, без стёкол в окнах. Её населяло шестьдесят тысяч Жителей Пустыни, — и это был их крупнейший город. Всего их народ насчитывал около двухсот тысяч — он был очень невелик, но столь же сплочён. Суру рассказывал, что в Байгаре живет их молодой правитель, Атхим Ир. Он обитал в замке, — четырёхэтажном кирпичном кубе за высокой стеной с башнями. Его любимая — Иситтала Меттхай-Ир, высокая крепкая девушка, красивая и жестокая, всюду следовала за ним…

Чудесные новости и мечты о неведомых землях не просто отвлекли Элари, они словно повернули в его голове невидимый переключатель — он просто не мог долго бояться и после долгих часов страха его охватило возбуждение и жажда деятельности. В конце концов, даже в самом худшем случае сурами будут в Лахоле лишь через сутки. Элари сам не знал, чего ему хочется, — но он больше не мог сидеть в душной комнате, набитой испуганными людьми. Когда он выбежал на улицу, никто и не подумал его остановить.

Глава 3: Вечер и ночь

1.

Два часа на улицах Лахолы сделали Элари почти прежним. Теперь он уже не очень верил в неизбежную гибель Айтулари. Конечно, он не мог забыть о том, что их всех ожидает, но смотрел на вещи уже не столь мрачно. Предстоящая осада казалась ему необычайно интересным предприятием, и даже возможная смерть уже не казалась страшной. Здесь был его дом, его родина, его друзья — а вместе трудно бояться.

Он встряхнул своей растрепанной гривой, падавшей ему на плечи, и улыбнулся, чувствуя себя странно лёгким и свободным — на нем была лишь короткая зеленая туника и сандалии. Эта одежда нравилась ему гораздо больше, чем рабочая, или даже военная форма. Он взял её в разбитом магазине — просто выбрал по вкусу и надел, и никто не помешал ему, хотя это легкомысленное одеяние стоило больше его месячной зарплаты. Он знал, что совсем скоро больше не сможет так ходить, — а может, и вообще дышать, — но весь этот последний день принадлежал ему. Лахольскую молодежь трудно заставить делать то, что ей не нравится, и если она решила провести последний день мира в веселье — что ж…

Элари знал, что ему не стоило уходить из Емс-Самзы — на тот случай, если Суру и остальные всё же решат покинуть её, — но он должен был увидеть этот последний — на многие годы, если не навсегда — мирный день. Он совершенно не представлял, что станет делать потом, когда сурами окажутся здесь. Впрочем, это ничуть его не волновало. Пока он просто шёл по улице, наслаждаясь теплым ветром и царившим повсюду оживлением. Не верилось, что это — последний день. Никто не пытался остановить его. Он мог пойти куда угодно — в любое место, до которого только мог добраться.